Известные психологи и педагоги о развитии ребенка

Учителя, педагоги, наставники… Сколько еще синонимов можно подобрать, чтобы рассказать о людях, которые так много сделали для детей, для школы, для начальной и средней ступеней образования?
Отечественные педагоги признаны одними из лучших в мировой практике. Их разработки, методы и теории воспитания и образования до настоящего момента остаются в числе используемых и уважаемых. Педагогические системы Выготского, Макаренко, Ушинского и других нельзя считать частями «педагогического пантеона», в них можно найти идеи для решения проблем, стоящих перед современностью. 

04 октября 2019

В честь Дня учителя мы решили вспомнить о выдающихся учителях Российской империи, СССР и России – целой плеяде имен, во многом определившей развитие современной педагогики.

Константин Ушинский

Константин Дмитриевич Ушинский  (2 марта 1824 – 22 декабря 1870)  «Если педагогика хочет воспитывать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях»

Константина Ушинского называют основоположником русской научной педагогики. И этот выдающийся ученый достоин такого определения, как никто иной.

Ушинский один из первых решил уделять первостепенное внимание именно задачам нравственного просвещения и воспитания обучающихся. Представление о нравственном обучении как о чем-то «естественно» и «само собой разумеющемся» было им решительно отвергнуто.

Еще одной идеей Ушинского, за которую стоит горячо поблагодарить педагога, является идея важности сохранения национальной культуры и самобытности. Для XIX века языком преподавания оставался французский, в семьях и в свете говорили на нем. Да что уж там, сама Татьяна Ларина очень плохо изъяснялась по-русски! Статья Константина Дмитриевича «О необходимости сделать русские школы русскими» до сих пор остается образцом педагогических воззваний.

Будучи преподавателем как для детей, так и для учителей, Ушинский остался в истории как педагог-публицист. Отличительная особенность его работа – это не только обращение к вопросам воспитания и образования, но и горячая любовь к детям и родному народу, которая в значительной степени способствовала возрождению или даже пробуждению интереса к педагогике в России.

Лев Выготский

Лев Семенович Выготский  (17 ноября 1896 – 11 июня 1934) «Необходимо именно выдвижение на первый план моментов психологического развития ребенка, признать ведущую роль в развитии ребенка за развитием его социального поведения, его личности…».

Имя Льва Выготского знакомо всем педагогам, психологам, культурологам и лингвистам вне зависимости от уровня образования и места рождения. Этот известный русский психолог связал две отрасли науки – психологию и педагогику, на десятилетия опередив свое время.

В процессе исследований, которые привели к появлению двух новых направлений: педологии и коррекционной педагогики, ученый пришел к необходимости научного подхода к вопросам процессов развития ребенка и воспитания. По мнению ученого, педагог должен строить свою работу с опорой на научные достижения и обязательно – на психологическую науку.

Лев Семенович сам не является автором конкретных методик развития или воспитания, в его книгах по культурно-исторической теории, которая легла в основу большинства современных дошкольных практик, вы не найдете конкретных рекомендаций. Но его концепции организации обучения и акцент на самовоспитании и саморазвитии стали знаковыми. Ведь ученый пришел к выводу, что воспитание – это не приспособление ребенка к среде, а процесс формирования личности, смотрящей вперед – за границы этой среды. Ведь только личная деятельность ребенка может стать основой воспитания, но никак не навязанная извне.

Антон Макаренко

Антон Семенович Макаренко  (1 марта 1888 – 1 апреля 1939) «В общем, педагогика есть самая диалектическая, подвижная, самая сложная и разнообразная наука. Вот это утверждение является основным символом моей педагогической веры».

В чем было новаторство Макаренко? В яркой и четкой идее интегративности образования. Личность не является таковой от рождения, это качество – «опыт быть личностью», как утверждал Макаренко, надо воспитывать, и воспитывать в коллективе. Каждый человек – каждый элемент образовательной системы – должен иметь свои права и стоять на активной позиции. Ученика надо в первую очередь уважать как Человека. Существующие стереотипы, в которых утверждалось, что есть явления, которые маркируются как правильные, и есть те, что можно назвать неверными, были им отвергнуты. Педагогика – это не наука, где существуют догмы. По мнению многих исследователей, именно Антон Семенович стал самой яркой звездой педагогического небосклона прошлого века, предвосхитив основы современного гуманистического образования.

Василий Сухомлинский

Василий Александрович Сухомлинский  (28 сентября 1918 – 2 сентября 1970)  «В каждом учителе должна сиять и никогда не угасать маленькая искорка ребенка».

Василий Сухомлинский запомнится педагогам и психологам как создатель оригинальной педагогической системы, где ребенок был, есть и остается высшей ценностью. И именно личность ребенка должна быть тем ориентиром, на который направлены все процессы образования и воспитания.

Сухомлинский описывал процесс обучения как «радостный труд», а потому делал акцент на слово учителя, художественный стиль изложения и акцент на формирование мировоззрения учащихся, предлагал сочинять сказки вместе с детьми.

В одном из писем Сухомлинский писал: «Я показываю, как воспитать Счастливого Человека, как достичь того, чтобы в нашем обществе не было ни одной человеческой личности с пустой душой… не может быть счастливым человек, если у него нет ничего святого за душой, если он ни во что не верит. Первая святыня, которую, по моему мнению, нужно утверждать в душе ребенка, – это вера в человека, можно сказать, благоговение, удивление перед человеком, перед его стойкостью, богатством. Отсюда – сердечная чуткость, деликатность, чуткость к человеку. Отсюда – уважение к самому себе».

Симон Соловейчик

Симон Львович Соловейчик  (1 октября 1930 – 18 октября 1996) «Воспитание детей – старейшее из человеческих дел, оно ни на один день не моложе человечества; оттого оно кажется несложной работой: все справляются, и мы справимся. В действительности взгляд этот обманчив… и это сложнейшее из дел».

«Педагогика для всех» – это не только название книги-бестселлера, автором которой является советский журналист, публицист и теоретик педагогики Симон Соловейчик, но и главная его идея. Педагогика – это не то, что происходит в школе и к чему причастны только учителя. Педагогика – это нечто большее, выходящее за пределы стен, семьи и класса. 

Ведь вам знакома фраза «педагоги-новаторы»? Именно вокруг, или даже лучше сказать, вместе с ним, сформировалось сообщество педагогов нового времени, которые позже выпустят знаменитый Манифест новой демократической школы. Суть манифеста – в сотрудничестве ученика и учителя.

Педагогика в понимании Соловейчика означает науку об искусстве воспитания или просто воспитание. Автору принадлежит афоризм: «Детей не надо воспитывать – с детьми нужно дружить». Дело в том, что Симон Львович был убежден: воспитание и образование – это процесс двусторонний и дети могут очень многому нас научить.

#ADVERTISING_INSERT#

Родители часто обращаются к психологам по вопросам воспитания детей. Но мало кто задумывается, какими родителями были те, чьим советам мы так доверям. Автор более 35 научных книг, британский психолог Дэвид Коэн проанализировал биографий 11 выдающихся учёных и написал об их семейной жизни книгу «Руки мыл? Родительский опыт великих психологов». В нашем конспекте — четыре противоречивые фигуры.

1. Чарльз Дарвин — первый детский психолог и отец 10 детей

Историки утверждают, что психология как наука родилась в 1879 году. Однако Дэвид Коэн приписывает зарождение психологии английскому натуралисту и автору теории эволюции Чарльзу Дарвину. В 1838 году, когда Дарвину было 29 лет, он записал в дневнике слова своего отца: «Если у человека есть дети, он обладает более гибким характером и большей живостью чувств». Вскоре Чарльз женился на своей двоюродной сестре Эмме Веджвуд.

Портрет Эммы Дарвин, 1840 год

У супругов родились десять детей, за любимым первенцом Дарвин постоянно наблюдал с научной точки зрения — это стало для него своеобразным проектом.

Он подробно описывал развитие ребёнка, его рефлекторные действия, способность фокусировать взгляд, первые признаки общения, проявление эмоций. Впоследствии Фрейд взахлёб читал Дарвина, и некоторые наблюдения натуралиста могли повлиять на скандальную идею, что младенцы проходят оральную стадию.

За свою практику Фрейд наблюдал только одного ребёнка, поэтому записи Дарвина были для него очень важны

Наблюдения Дарвина позволили выявить несколько важных стадий в развитии детей — например, установить, когда ребёнок видит себя в зеркале и определяет: это я.

Чарльз Дарвин со старшим сыном, 1842 год

Дарвин был учёным, что предполагает отсутствие эмоций при проведении экспериментов, однако он явно был хорошим отцом. Периодически сухие научные записи прерываются, и Дарвин начинает умиляться и восхищаться детьми. Например, он пишет про Уильяма: «Чудо красоты и ума. Он так очарователен, что я не могу скромничать».

Супруги Дарвин придерживались передовых взглядов. Они считали, что в вопросах воспитания не следует полагаться на прислугу и много времени проводили с детьми. Были заботливыми и внимательными родителями, но не избежали печальной участи многих семей того времени: трое из их десятерых детей умерли в раннем возрасте.

Энни Дарвин, 1849 год

Смерть первой дочери Энни в возрасти десяти лет подорвала веру Дарвина в Бога, больше он не переступал порог церкви. После её кончины он написал полный нежности текст: «Иногда Энни кокетничала со мной. Прелестные воспоминания: в речи она часто использовала преувеличения, и как сейчас вижу: я поддразниваю дочь, смеясь над этой её привычкой, а она в ответ трясёт головой и восклицает: „О папа, как вам не совестно!“».

Эмма Дарвин с сыном Леонардом, 1853 год

Повзрослевшие дети Дарвина (конечно, только мальчики) так или иначе связали себя с наукой. Джордж получил должность профессора астрономии и экспериментальной философии Кембриджского университета. Фрэнсис издал автобиографию отца и стал ботаником. Гораций работал инженером и основал Кембриджскую компанию по производству научных приборов.

2. Зигмунд Фрейд — отец, который тайно подвергал дочь психоанализу

У отца психоанализа Зигмунда Фрейда было шестеро детей, но вспоминают чаще всего лишь одну его дочь — Анну Фрейд. Она пошла по стопам отца и наряду с Мелани Кляйн считается основателем детского психоанализа. Проблема изучения жизни Фрейда и его семьи заключается в том, что многие документы в Библиотеке Конгресса запрещены к выдаче до 2056 года.

Семья Зигмунда Фрейда, 1898 год

Документы, относящиеся к Анне, засекречены навсегда. Фрейд называл дочь Антигона, объясняя это тем, что она излишне предана своему отцу. Коэн видит в этом странность: Антигона принесла жизнь в жертву не отцу, а брату. В греческой мифологии Антигона была дочерью Эдипа и его матери Иокасты — пары, которая совершила инцест, не подозревая об этом. Поэтому, заключает Коэн, прозвище может обозначать, что в мыслях Фрейд мечтал о кровосмесительной сексуальной связи с дочерью. А что ещё можно предположить о том, кто создал теорию эдипова комплекса и комплекса Электры?

Фрейд женился в 1886 году на добропорядочной еврейке Марте Бернейс. Через год у них родилась дочь Матильда, в следующие восемь лет — ещё пятеро детей. Фрейд активно занимался своей карьерой и употреблял кокаин, а заботы о воспитании детей он возложил на жену, её сестру Минну и няню Жозефину.

Он не подвергал своих маленьких детей психоанализу, а если и да, то об этом ничего неизвестно

Единственным ребёнком, которого Фрейд наблюдал как пациента, был сын его родственника и друга Макса Графа.

Сын Фрейда Мартин писал, что отец без конца работал, иногда по 16 часов в день. Поэтому самое большее, что Фрейд делал для своих детей, — брал их на прогулку во время летних каникул. На прогулках он рассказывал детям забавные истории, учил взбираться по горным тропам, устраивал соревнования и играл с ними в лучшего грибника. Однако младшей дочери Анне Фрейд, безусловно, уделял больше внимания.

Зигмунд Фрейд с женой Мартой и младшей дочерью Анной в Вене

Он верил, что Анна приносит ему удачу, подмечал её сообразительность и развитый не по годам ум. В свою очередь для Анны отец был всем. Она не дружила с братьями, ей было безразлично замужество красотки-сестры Софи, она не подавала надежд в школе, но начала читать работы отца в 15 лет.

Во время Первой мировой войны Анна сдала экзамены, чтобы иметь право работать учителем — семье необходим был дополнительный доход, поскольку все сыновья ушли на войну. Но в итоге Анна тоже решила заняться психоанализом. Для этого ей нужно было пройти дидактический анализ, но Фрейд не позволил обращаться к коллегам, чтобы те не слишком много узнали об их семье. Он сам проводил сеансы с Анной, но сохранял это в тайне даже от её матери.

Если психоаналитик — родитель пациента, процесс психоанализа неизбежно оказывается несостоятельным, замечает Коэн. Поскольку пациенту необходимо полностью рассказать о детстве, а психоаналитику беспристрастно проанализировать этот рассказ.

Так как все документы засекречены, невозможно установить точную последовательность событий в отношениях между Анной Фрейд и её отцом с 1918 года до 1924 года. Именно тогда она предоставила Венскому психоаналитическому обществу доклад «Фантазия об избиении». С этого момента близкая связь отца и дочери стала ещё более тесной и запутанной. Из доклада Анны, а также из статьи Фрейда «О психогенезе одного случая женской гомосексуальности» можно сделать вывод, что Анна фантазировала о том, чтобы переспать с отцом, но чувствовала из-за этого вину.

Зигмунд и Анна Фрейд, 1913 год

Накануне своего 70-летия Фрейд стал физически зависеть от Анны. Из-за употребления кокаина и постоянного курения у него развился рак челюсти. После операции ему пришлось носить протезы. Анна каждый день вынимала эти протезы, чистила их и вставляла вновь. Это был весьма интимный процесс, Анна защищала своё право выполнять эту процедуру.

Когда в сентябре 1939 года Фрейд умирал, Анна находилась у его постели. К концу 1960-х, через 30 лет после смерти Фрейда, Анна считалась одним из ведущих детских психотерапевтов в мире. Больше никто из детей Фрейда не прославился, однако двое его внуков добились признания: Люсьен Фрейд был прекрасным художником, а его брат Клемент стал членом парламента. Анна Фрейд так и не вышла замуж. Один из многих интригующих вопросов о семье психоаналитика — знал ли отец, что Анна была лесбиянкой — так и остаётся неотвеченным.

3. Беррес Скиннер — тот, кто посадил дочерей в «клетку»

Скиннер был самым авторитетным американским психологом в 1940-1970-х годах. Идеи учёного резко осуждали. Особенно рьяно это делала Лорин Слейтер, утверждавшая в одной из книг, что Скиннер сажал младшую дочь Дебору в лабораторный ящик для доказательства своих теорий. В той же книге утверждалось, что Дебора сошла с ума, подала на отца в суд и покончила с собой. Это неправда как минимум потому, что Дебора Скиннер жива. В интервью Дэвиду Коэну она возмущалась книгой Лорин Слейтер и защищала отца.

Тем не менее раннее детство Деборы и Джулии было незаурядным. Взамен обычной детской кроватки с бортиками отец сконструировал для девочек воздушную колыбель, в которой им не нужны были одежда, простыни и одеяла, сковывающие движения. Скиннер сделал колыбель с прозрачными стенками и увлажнённой атмосферой не для научных целей, а для удобства ребёнка. Обе дочери Скиннера помнят, что он уделял им много внимания, всегда обнимал при встрече, укладывал спать и подробно отвечал на их детские вопросы вроде: «А что там, где кончается космос?»

Беррес Скиннер

Он поощрял дочерей во многих отношениях: покупал гитару по первому зову, учил складывать голубей из бумаги, приучал играть в пинг-понг и сразу же бросался развивать творческие способности дочерей. Как-то Дебора сломала ногу, катаясь на лыжах. После того, как она принимала душ и приводила себя в порядок, она клала ногу на край ванной, и Скиннер мыл ей пальцы.

Когда Дебора отправилась в летнюю школу в Гарвард, отец переубеждал её получать высшее образование

Он добавлял, что любит её такой, какая она есть, и просил выбрать свою жизнь, а не его. Однако все его беседы были на равных, он никогда не критиковал девочек, давал советы и всегда относился к ним, как к равным.

Скиннер верил не в кнут, а в пряник. Прежде чем стать психологом, он мечтал быть поэтом. Он радовался успехам Деборы в изобразительном искусстве. Джулия же стала педагогом-методистом и развивала некоторые идеи отца. Она предлагала учителям от назидательного контроля перейти к позитивным практикам, всегда подбадривать своих учеников и стремиться к тому, чтобы ученики любой подготовки преуспевали и замечали свои достижения.

4. Рональд Лэйнг — домашний тиран и исседователь шизофрении

Ронни Лэйнг в 1960-х предположил, что шизофрения — это не заболевание как рак или корь, а отчаянное стремление справиться с конфликтами, отчасти семейными. Сумасшествие как средство справиться с неразрешимой ситуацией. Первая книга Лэйнга «Расколотое „Я“» была блестящей попыткой понять образ мышления пациентов-шизофреников.

Затем он написал в соавторстве книгу «Безумие: Семейные корни». Исследование 12 семей показало, что запутанные и сложные взаимоотношения в семье ведут к тому, что один из её членов начинает вести себя как сумасшедший.

По иронии судьбы дети Лэйнга были уверены, что у него раздвоение личности. Он с сочувствием и тактом относился к своим пациентам, но был жестоким со своей семьей

В интервью The Sunday Times дочь Лэйнга Карен рассказала, что однажды отец избил её так жестоко, что братьям пришлось вмешаться, иначе она бы могла умереть.

Рональд Лэйнг с женой

Автор трёх важных книг по психотерапии был противоречивым человеком. Он не слезал с наркотиков, но узнав, что Карен пристрастилась к алкоголю, сразу же понёсся в Глазго, чтобы разобраться с дочерью. Дело в очередной раз окончилось побоями. При этом Лэйнгу нравилась роль отца.

У Ронни Лэйнга было десять детей от четырёх женщин. Он всё время жил в семье. Исключением был последнего период его жизни, когда он погрузился в мистицизм и не вылезал из индийских ашрамов.

Сложность личности Лэйнга идут из детства. Его родители были благочестивыми пресвитерианами, но воспитывали ребёнка в строгих правилах и отчаянной несвободе. Всё, что Лэйнг делал — идеально играл на фортепиано, идеально учился, сдавал экзамены на отлично — было для них недостаточно. Мать Лэйнга была нервной натурой, страдала депрессиями, лгала мужу, что их сын вор, и входила в ванную, где мылся сын, даже в то время, когда ему было пятнадцать. Лэйнг вырос эмоционально неуравновешенным и остался в воспоминаниях детей диаметрально противоположной личностью: гением, безумцем и шарлатаном.

В заключении Дэвид Коэн отмечает, что его книга не претендует на методологическую точность. Он выбрал 11 фигур, чьи воззрения и судьбы были ему как-либо близки, никаких контрольных групп. Для сбора материала психолог использовал чрезвычайно разнородные источники: письма, дневники, автобиографии, биографии, материалы из интервью, проведённые кем-то либо им самим.

Коэн отмечает, что никто из героев не бросал своих детей, однако это далеко не показатель хорошего родителя.

Для родительского успеха есть лакмусовая бумажка — дети должны пережить отца с матерью

Здесь, увы, статистика печальная. Дарвин потерял троих детей. Дочь Фрейда умерла от брюшного тифа, скончался его внук, многие его родные совершили самоубийство. Сын Джона Уотсона покончил с собой, а его дочь совершила несколько попыток суицида. Дочь Мелани Кляйн считала смерть брата самоубийством. Невестка Роджерса покончила с собой, одна из дочерей Лэйнга умерла в 20 лет. Только Карлу Юнгу, Джону Боулби, Жаку Пиаже и Берресу Скиннеру не пришлось хоронить ни детей, ни супругов, ни внуков.