Роль речи в развитии ребенка выготский
…
5.2. Л. С. Выготский
Л. С. Выготский умер в 1934 г. Безусловно, он намного опередил свое время. И все же не следует забывать, что, как и всякий крупный культурный деятель, он в полной мере был героем именно этого времени. Л. С.Выготский по складу ума, несомненно, был прирожденным теоретиком. Как можно заключить из анализа его сочинений, свою жизненную задачу он видел не столько в конкретных исследованиях, сколько в перестройке психологии как науки. И, разумеется, в революционной перестройке общества.
Недаром такое место в его короткой жизни занимают педагогические исследования и конкретные организационные инициативы, продиктованные требованиями времени. (Не забудьте, что главные труды Выготского были созданы им в 1925–1933 гг.)
Выготский разделял устремления и ценности своей эпохи — эпохи слома всех прежних социальных структур, борьбы за ликвидацию неграмотности, пропаганды новых ценностей и создания нового, «советского» человека. Он был убежден в необходимости возможно более полного использования достижений психологии для осуществления этих социальных преобразований, в том числе реформы системы образования и воспитания.
Выготский вкладывал все силы в создание совершенно новых научно–практических учреждений, которые бы этому способствовали. Педагогика, безусловно, была его страстью. Естественно, что теоретическим фоном и базой для работ Выготского были труды его современников — даже тех из них, кого он считал своими научными противниками. Его собеседники и оппоненты — это ученые, которые были на мировой научной сцене к середине 1920–х годов.
Так, в 1926–1927 гг. Выготский написал фундаментальный труд «Исторический смысл психологического кризиса», который увидел свет только в 1982 г. Писал его Выготский в туберкулезном санатории, где он лежал, приговоренный врачами к близкому концу. Уже из этой чисто житейской детали можно понять, насколько важным Выготский считал критику многих современных ему направлений в психологии. Увы, большинство упомянутых в этом труде имен сейчас что–то значат только для историков науки.
С тех пор в психологии, лингвистике и педагогике произошли масштабные перемены. По разным причинам освоение наследства Выготского пошло по весьма своеобразному пути, о чем мы еще скажем. Дело, однако, не только в этом. Важно также помнить, что прямые ученики и последователи Выготского — я имею в виду тех, кто следовал его принципам в реальной работе, а не только почитал его, — во–первых, были практиками, а во–вторых, занимались преимущественно не нормой, а патологией речи и мышления.
В частности, учеником Выготского считал себя виднейший отечественный нейропсихолог А. Р. Лурия, изучавший нарушения речи при органических поражениях мозга, т. е. поражениях мозговой ткани, вызванных травмами, инсультами и т. п. Непосредственными последователями Выготского были известные отечественные дефектологи и логопеды Р. Е. Левина, Ж. И. Шиф и другие.
Адекватное понимание текстов Выготского сопряжено с немалыми трудностями. Он жил и писал буквально на краю могилы. На всех крупных трудах Выготского лежит отсвет лихорадочной напряженности, обусловленный разрывом между масштабом его замыслов и преследовавшей его болезнью. Он знал, что жизнь отпустила ему мало времени, но мужественно старался исполнить то, что считал свои долгом и миссией. Совершенно невозможно представить себе Выготского, который бы год за годом размеренно фиксировал свои детальные наблюдения над поведением детей, как это делал Ж. Пиаже.
Уместно, кроме того, отметить, что гипотезы Выготского в большинстве случаев носили, скорее, умозрительный характер, как если бы он был равнодушен к перспективам их экспериментальной проверки. Если внимательно читать его теоретические труды и последовательно сравнивать с ними работы учеников Выготского, посвященные экспериментальным воплощениям его интуиции, то регулярно обнаруживается существенный зазор между исходной гипотезой и экспериментом, далее — между экспериментальными результатами и той интерпретацией, которую им дал сам Выготский.
Гипотезы и выводы Выготского, как правило, глобальны, а фактическая база выводов локальна и подчас недостаточна.
Таковы обстоятельства, в силу которых не так просто ответить на вопрос: что конкретно сделал Выготский для понимания механизмов ДР?
Добавим к этому, что в отечественных науках о человеке подлинный расцвет, начиная с конца 1950–х годов, имел место как раз не в психологии, а в структурной лингвистике и семиотике, на базе которых сформировались, по существу, новое литературоведение и новая культурология. К сожалению, успехи, связанные со структурными методами изучения языка, на отечественные работы по ДР практически не повлияли. Тем самым изучение ДР в нашей стране не обогатилось новыми подходами, прославившими отечественные гуманитарные науки.
Однако именно в это время возобновилось издание и переиздание трудов Выготского. Стало ясно, что его интуиции существенно опередили уровень владения экспериментальными методиками, свойственный русской психологии не только его времени, но и времени, куда более к нам близкому. Последний момент очень значим для понимания разрыва между идейным пафосом, прозрениями, культурно–важным «посылом», который мы находим в трудах Выготского, и относительно скромной реализацией этого посыла «в материале», в конкретных исследованиях его учеников и последователей, в том числе и специалистов по ДР.
Выготский писал «крупными мазками», и многие его выражения ближе к метафорам, нежели к строгим утверждениям. Отчасти поэтому в труды Выготского можно «вчитать» противоречащие одна другой установки: как правило, текст Выготского не вполне структурирован. То, что некогда в пределах многостраничной рукописи было набросками, попав позже под твердый переплет, стало источником бездумного цитирования, столь типичного для во многом трагичной истории нашей науки. Я хочу, чтобы, читая Выготского, вы об этом помнили.
Источник
Л.И. Божович утвердительно высказывается, что «только человек может стать личностью, животное же — никогда» [3, С. 312]. Самая существенная характеристика человека, как личности заключается в том, что он способен господствовать над случайностями и изменять обстоятельства жизни в соответствии со своими целями и задачами, он способен сознательно управлять собой. Такую характеристику Л.И. Божович относит к развитой личности, но формирование личности начинается очень рано и продолжается всю жизнь. Она пишет, что ребенок встает на путь формирования личности, когда впервые начинает стремиться к тому, что лежит за пределами ситуации, в которой он находится и когда он, преодолевая сопротивление взрослых, начинает действовать под влиянием образов воображения [3].
При этом Н.А. Корниенко тоже делает акцент, что личностью можно назвать человека, достигнувшего достаточного уровня социальной зрелости, и следовательно маленького ребенка считать личностью еще нельзя.
Формирование личности ребенка совершается под воздействием социальных условий жизни и воспитания, а так же зависит от врожденных особенностей. Этот процесс имеет свою логику, этапы и закономерности. Л.С. Выготский ставит знак равенства между личностью ребенка и его культурным развитием. Таким образом, личность есть понятие социальное, оно охватывает природное, историческое в человеке и возникает в результате культурного развития. Л.С. Выготский выдвинул и обосновал положение, что в ходе психического развития первоначально существующие простейшие психические процессы и функции (восприятие, память, мышление, речь и пр.) вступая в сложное взаимодействие друг с другом, превращаются в качественно новые функциональные системы, специфические только для человека (речевое мышление, логическую память, категориальное восприятие и др.). Эти высшие психические функции находятся в постоянном динамическом развитии и по своему происхождению и внутреннему строению представляют собой особые межфункциональные системные образования [5].
В определенном возрастном периоде каждая из психических функций оказывает разное влияние на формирование личности. Формирование личности, по Л.С. Выготскому, происходит в рамках ее социализации, то есть усвоения продуктов накопленного социального опыта, к которому относится и речь. Речь здесь играет двойную роль. Во-первых, она сама является продуктом культуры и социального опыта, поскольку исторически сформировавшееся содержание человеческого опыта обращено в словесную форму, во-вторых, она участвует в процессе передачи и усвоения этого наследия [13].
В младенческом возрасте ребенок не владеет речью, но этот возраст характеризуется как время появления предпосылок к развитию многих качеств личности, проявляемых в общении с людьми. Общение выступает как необходимое условие и важный фактор существования и социализации ребенка как личности. Открыв в себе потребность в общении, ребенок проявляет в нем не только свою социальную сущность, но и свои индивидуальные особенности. Процесс формирования личности на первом году жизни протекает скрыто для внешнего наблюдения. Личностные качества в уже сформированном виде проявятся в более позднем возрасте. К таким свойствам можно отнести черты характера: доброта, отзывчивость, общительность, доверие к людям [8].
Л.С. Выготский в рукописи «Истории культурного развития нормального и ненормального ребенка» в 16 главе отмечает два важнейших момента, подготавливающих в первые годы жизни важнейшие изменения, которые лягут в основу всего дальнейшего культурного, а значит и личностного развития. Это приобретение речью ребенка социальных функций и выход за ее пределы естественной органологии через употребление орудий. Овладение речью приводит к перестройке всех особенностей детского мышления, памяти и других функций. Речь становится универсальным средством для воздействия на мир.
Формирование личности в раннем возрасте связано со становлением самосознания ребенка. Это решающий момент в развитии личности ребенка. Социальная ситуация развития во многом отличается от предыдущей. Познавательная деятельность ребенка направлена не только на внешний мир, но и на самого себя. Начинается процесс самопознания. Ребенок узнает себя в зеркале, откликается на свое имя и активно использует местоимение «Я». В этом возрасте становление личности тесно связано с обретением ребенком речи. Благодаря речи существенно ускоряется процесс развития самосознания и его личности в целом. Л.И. Божович пишет: «Обобщенное знание о себе происходит вместе с появлением речи и благодаря ей» [3, С. 330]. Сначала дети узнают названия предметов внешнего мира, затем начинают соотносить свое имя с самим собой. Однако наличие такого соотнесения еще не означает, что в этот период уже закончился процесс выделения себя из мира предметов и осознание себя как субъекта. Л.И. Божович предполагает, что такое осознание приходит лишь вместе с появлением местоимения «Я». До этого для указания на самого себя дети долго пользуются собственным именем. Получается, что ребенок познает себя сначала как внешний предмет, а когда приходит к целостному представлению о себе, называет себя, как и другие предметы, по имени. Этот возраст совпадает с периодом, когда дети начинают интересоваться названием каждой вещи и быстро обогащают словарь. Лишь к концу второго года ребенок заменяет свое имя местоимением «Я» [3].
Но как пишет Р.С. Немов, судить о том, осознает себя ребенок как человека, отличного от других людей, или не осознает, нельзя только на основании того, пользуется или не пользуется он в своей активной речи местоимением «Я». Он считает, что большим основанием для подобных психологических выводов скорее служит то, что ребенок понимает, то есть его пассивная речь. Оценивать уровень речевого личностного развития ребенка в ранних возрастах необходимо выбирать из того, что он понимает.
В развитии речи имеется две стороны — понимание речи и сам процесс говорения. Они по-разному связаны с различными аспектами формирования личности ребенка. Понимание обеспечивает восприятие, дифференциацию требований и оценок поведения ребенка со стороны взрослых. Это дает возможность корректировать поведение. Через активное речевое общение с окружающими людьми ребенок получает основную информацию, необходимую для его личностного развития. В период от полутора до двух лет ребенком начинают усваиваться нормы поведения, например, необходимость быть аккуратным, послушным, сдерживать свою агрессию. Речь содержит в себе словесные поощрения и наказания, средства контроля и самоконтроля поведения. Она так же является носителем правил и норм, которым подчиняется ребенок. Чем больше развиты лексическая, семантическая, синтаксическая и другие стороны высказывания, адресуемые ребенку, тем точнее и тоньше способен ребенок различать оттенки и нюансы воспитательных воздействий.
Речь служит ребенку средством социального контакта, умение говорить позволяет ему самому в процессе диалога уточнять предъявляемые ему требования, получаемые со стороны взрослых оценки и самому влиять на поведение окружающих людей таким образом, чтобы оно как можно больше соответствовало потребностям его личностного развития. Примерно к полутора годам ребенок может осознавать собственные качества личности. Ребенок разговаривает сам с собой, благодарит себя и повторяет чужие указания, делает себе замечания или может обрушиться с упреками на младшего, на свою куклу, хвалить себя — «Я хороший». То есть речь он использует как средство воздействия на самого себя, как средство автостимуляции, порождая новую, более высокую форму поведения [5]. Двухлетний ребенок может подчинить поведение других людей своим требованиям, демонстрируя при этом свои волевые качества. Он начинает употреблять местоимения «мне», «ты» [4].
С усвоением речи качественно перестраивается, ускоряется процесс развития ребенка как личности. Поэтому не случайно, что именно на ранний возраст приходятся первые наиболее заметные изменения в психологии ребенка. Речи, как второй сигнальной системе, И.П. Павлов уделял внимание в понимании физиологических механизмов характера человека. Вторая сигнальная система — специфически человеческая система временных нервных связей в коре головного мозга на базе слова является высшим регулятором поведения человека, проявляющимся в сознательном волевом контроле, который связан с речевой деятельностью и мышлением человека [8].
В раннем и дошкольном возрасте идет непрерывный процесс формирования речи, которая одновременно включается не только в познавательное, но и в личностное и поведенческое развитие ребенка, качественно преобразуя и ускоряя его. В результате психические процессы становятся произвольными и складываются предпосылки для перехода ребенка на новый, более высокий уровень интеллектуального развития и более высокую форму поведения, связанные с образным и словесно-логическим мышлением.
Источник
