Роль психической депривации в развитии ребенка

Депривация — психическое состояние, возникающее в результате таких жизненных ситуаций, где ребенку не предоставляется возможности для удовлетворения основных (жизненных) психических потребностей в достаточной мере и в течение достаточно длительного времени.

Основные жизненные психические потребности ребенка — потребность в любви, принятии, самоуважении, телесной близости, общении, поддержке и т.д.

Нарушения развития у ребенка, воспитывающегося в депривационных условиях, происходит на четырех уровнях:

— уровне телесных ощущений (сенсорный уровень);

— уровне понимания мира, в котором он живет (интеллектуальный или когнитивный уровень);

— уровне установления близких эмоциональных отношений к кому-либо (эмоциональный уровень);

— уровень, который позволяет соблюдать нормы и правила общества (социальный уровень).

По данным последних исследований, нарушения на уровне телесных ощущений начинаются у ребенка еще в утробе матери, когда она отрицательно относится к своей беременности, не изменяет своих привычек, особенно тех, которые связаны со злоупотреблением алкоголем или другими психоактивными веществами. Отказ от младенца и помещение его в дом ребенка или психологическое неприятие его после родов катастрофически снижают количество телесных, слуховых, зрительных контактов с матерью или замещающим ее лицом. Это вызывает у ребенка постоянное состояние психологического дискомфорта, способствует нарушению ритма сна и бодрствования, вызывает чрезмерно беспокойное, плохо управляемое поведение. Впоследствии, пытаясь успокоить себя, тонизировать свое состояние, он начинает раскачиваться всем телом, сопровождая раскачивание монотонным завыванием. Пытаясь снизить уровень своего психологического дискомфорта, нередко прибегает к онанизму. Он плохо чувствует границы своего тела, поэтому либо льнет ко всем, либо пытается отказаться от контактов. Не ощущая собственные границы, ребенок не чувствует и границ другого человека, чужого пространства, чужой собственности.

Такие дети страдают различного рода аллергиями, особенно связанными с высыпанием на коже. У них наблюдаются трудности формирования зрительно-моторной координации (они, например, мало или в другом направлении ползают, потом «пишут как курица лапой»), недостаточная концентрация внимания и неусидчивость. Формируется первичное ощущение собственной неуспешности и склонность к переживанию постоянного психологического дискомфорта, внешней опасности, нестабильности, страха и обиды.

Проблемы развития на телесном уровне негативно влияют и на его понимание мира, в котором он живет, а значит и на интеллектуальное развитие. Ребенок начинает хорошо развиваться, когда мир представляется ему безопасным, когда, уползая или убегая от матери, он может обернуться и увидеть ее улыбающееся лицо. Поэтому ребенок, воспитывающийся в сиротском учреждении или в семье, где родителям не до него, меньше ползает, а значит, и менее активно, по сравнению с детьми из благополучных семей, осваивает окружающий мир, меньше совершает проб и ошибок, меньше получает развивающих стимулов от среды. В результате его интеллектуальное развитие задерживается.

Он поздно начинает говорить, часто неправильно строит фразы и произносит звуки.

Социальный уровень. Самое главное, он склонен к выстраиванию «катастрофических моделей мира», где его ожидают сплошные неприятности, а он не в состоянии ничего предпринять, чтобы избежать или справиться с ними. Мир непонятен, неупорядочен, поэтому невозможно предвосхитить и регулировать происходящее извне. Кто-то другой, только не он управляет его судьбой. В результате у ребенка формируется образ себя как беспомощного маленького неудачника, инициатива которого может иметь негативный результат для всех. В качестве базовых у него появляются такие убеждения, как «у меня все равно ничего не получится» и «меня нельзя любить». Поэтому он и не пытается справиться там, где смог бы.

Социальный уровень (уровень соблюдения норм общества).

Социальный уровень является вершиной всей пирамиды развития ребенка. Ребенок из семьи, особенно благополучной, признает свою принадлежность своей семье, роду. Он четко знает кто он, чей сын (дочь). Он знает на кого похож и чье поведение повторяет. Ребенок из благополучной семьи на вопрос: «Ты кто?» отвечает: «Мальчик (девочка), сын (дочь) такого-то». Ребенок из детского дома на вопрос: «Ты кто?» отвечает: «Никто», «детдомовец». Он не имеет положительной модели выстраивания отношений в семье, коллективе, хотя вся его жизнь проходит в группе. Нередко воспитанник детского дома выполняет роли, которые не позволяют ему успешно социализироваться: «прилипала», «агрессор», «негативный лидер» и т. д. В группе детского дома дети живут по своим нормам и правилам. Например, прав тот, кто сильнее, обеспечить собственную безопасность нельзя (нормы и правила близкие к дедовщине). Найди сильного, выполняй все, что он прикажет, и тогда сможешь выжить. Все, кто не в группе — чужаки (враги), ни к кому не привязывайся, все равно бросят и т.д. После выпуска из сиротского учреждения детям крайне сложно жить самостоятельно, иметь семью, воспитывать собственных детей, удерживаться на работе.

Подобный образ себя постоянно находит подтверждение в той информации извне, которую ребенок отбирает из всего потока. Он чрезмерно внимателен к отрицательной информации о себе и зачастую не верит в положительную, игнорирует ее.

«Катастрофическая модель мира» приводит к следующим искаженным представлениям о себе и о мире:

— представлениях о собственной непривлекательности;

— представлениях о собственной «опасности»;

— нарушениях веры в других;

— люди, которые любят меня, издеваются надо мной;

— другие люди опасны;

— нарушениях доверия к миру;

— публичные места, такие как школы, больницы, социальные службы, опасны, там меня могут обидеть или отвергнуть

— преступность — нормальное явление.

Депривированный ребенок воспринимает окружающий мир как враждебный, а других людей, — как способных причинить ему боль.

Психическая депривация приводит к развитию у ребенка ощущения собственной беспомощности, безнадежности и потере чувства собственного достоинства и значимости.

Эмоциональный уровень. На эмоциональном уровне ребенок испытывает различные расстройства привязанности. Пережив раннее отделение от матери, независимо от того, помнит он об этом или нет, ребенок труднее вступает с другим в близкие эмоциональные отношения. Он боится доверять, боится боли утраты, пытается защитить себя от нее, закрываясь от мира. Нередко он просто плохо понимает значение мимики окружающих и интерпретирует ее как враждебную. Особенно необходимо обратить внимание, что строгий взгляд, которым обычно пользуются родители для влияния на поведение ребенка, не оказывает на приемного ребенка нужного воздействия, провоцирует на агрессию.

Поэтому в его поведении наблюдаются различные агрессивные проявления. К ним относится, и стремление ни в чем никогда не признаваться, даже в очевидном.

Ребенок склонен винить себя в превратностях своей судьбы, считать, что именно его «плохие» качества привели к тому, что родители не смогли его воспитывать, или к тому, что с ними что-то случилось. В результате он может обижать других или действовать вызывающе, тем самым провоцируя наказания или ответную агрессию!!!

Особенно часто это начинает проявляться, когда ребенок пытается сформировать привязанность к принимающей семье. Он начинает испытывать чувство вины за предательство «своих», МОЖЕТ провоцировать приемных родителей на наказание, поддерживая этим фантазию о собственных идеальных родителях. Желая вернуть себе потерянную любовь, ребенок пытается взять себе что-то ценное для другого. По нашим наблюдениям, если ребенок строит удовлетворяющие его отношения в принимающей семье, то он может пройти через ситуацию воровства в семье, если отношения отличаются холодностью, он активно начинает воровать у других взрослых, например, у учительницы. При этом ребенок способен сформировать вторичную привязанность к членам замещающей семьи.

Для этого ему нужны время и терпение со стороны родителей.

Условия построения отношений с детьми с депривационными нарушениями в развитии:

* Обеспечение сенсорно-богатой среды;

* Восполнение потребности в безопасности;

* Предоставление автономии;

* Соблюдение границ личностного пространства ребенка;

* Приоритет Игры.

«Влияние разлук и потерь на развитие ребенка»

Потери обычно подразделяются на две категории:

1. Потери, которые являются неотъемлемой частью человеческой жизни

2. Потери, которые неожиданны для нас, о которых мы думаем, что они минуют нас в жизни.

Неожиданные потери часто более болезненны, потому что не воспринимаются как нормальное течение человеческой жизни.

Потери также можно разделить на три типа:

Первый тип: это потеря здоровья, как физического, так и умственного.

Второй тип: потеря любимого человека либо в результате смерти, развода или бесплодия, когда ожидаемый младенец никогда не появится на свет.

Третий тип: потеря самоуважения, когда мы чувствуем стыд или боль.

НЕОБХОДИМО ПОМНИТЬ:

Обстоятельства, которые приводят ребенка в новую семью, относятся к неожиданным потерям, которые имеют очень серьезные последствия для детей. Они часто сопровождаются потерей здоровья (из-за насилия или неправильного отношения), потерей любимых людей (родителей, братьев или сестер, других родственников), потерей самоуважения (дети начинают винить себя — это они были плохими, и поэтому их родители отказались от них или умерли).

Боль от потери может быть причиной того, что ребенок застревает на одной стадии развития и не двигается вперед или даже спускается на ступеньку ниже в своем развитии.

Приемные дети нередко пережили не одну потерю. Они еще не успевали оправиться от одного горя, как на них сваливалось другое. Постоянные потери снижают способность ребенка справляться со стрессами. Любой намек на ситуацию потери вызывает очень сильные эмоции, связанные с предыдущими потерями. Дети и подростки, которые попадают в новую семью (даже в семью родственников), разлучаются со своими семьями и теряют тот мир, к которому они привыкли. Они будут страдать. Они пережили потерю доверия, когда родители не смогли дать им того, что требовалось для их развития или применяли насилие. Некоторые дети жили в учреждениях для детей-сирот, других семьях. Боль от потери или разлуки с близкими — травма, которая может быть причиной того, что ребенок застревает на одной стадии развития и не двигается вперед, или даже спускается на ступеньку ниже в своем развитии.

НЕОБХОДИМО ПОМНИТЬ

Принимая ребенка, вы должны предвидеть, что его прошлый опыт будет влиять на его жизнь в вашей семье. У ребенка могли сформироваться определенные поведенческие стереотипы, которые помогали ему раньше переживать отсутствие заботы или насилие. Но для обычной жизни эти стереотипы не подходят. Общество может расценивать такое поведение как неподобающее или разрушительное. Некоторые дети, пережившие разлуки и потери, могут быть злыми, депрессивными или даже враждебно

настроенными из-за боли, которые они перенесли в жизни. Если вы видите зло, ищите боль.

Некоторые дети выглядят такими послушными, что этому просто невозможно поверить. Они кажутся очаровательными и беззаботными. Это просто другой путь, который они выбрали, чтобы справиться с болью. Она все равно выйдет на поверхность, но несколько позже, когда ребенок ощутит себя в безопасности.

При помещении в новую семью ребенок снова начинает переживать травму и боль потери. Попав в семью, ребенок как бы переживает «наводнение» своими тяжелыми воспоминаниями, с которыми ему трудно справиться и о которых он постоянно, навязчиво пытается рассказать родителям.

Случай. Кристина в 6 лет попала в новую семью после детского дома. В детском доме она была очень послушной и беззаботной девочкой. Сразу понравилась новой семье. Пока шла в новый дом весело смеялась, радовалась, что ее взяли в семью. Но, когда Кристина переступила порог квартиры, она зарыдала. Когда ее попытались успокоить привычными средствами, она бросилась на пол и стала биться в истерике. Она долго не могла успокоиться. Девочка «вдруг» вспомнила, что год назад стала свидетелем убийства своей мамы. Вспомнила, как это произошло, свой ужас (она в течение 3-х суток была с трупом одна). Никто на ее крики не отзывался. Соседи привыкли, что в квартире кто-нибудь всегда скандалит и кричит. Травма была настолько тяжела для девочки, что она ее «забыла», как говорят психологи «вытеснила» ее из памяти. В детском доме девочка ни разу не вспомнила, что с ней произошло. В семье она пережила «эхо травмы». Понадобилась помощь специалиста, чтобы помочь девочке эту травму завершить.

При помещении в замещающую семью ребенку необходимо приспособиться к изменениям в своей жизни. Приспособление проходит через оживление травматических переживания чувства, связанных с разлукой и потерей. В определенном смысле, ребенок снова проходит стадии переживания травмы, что оказывает влияние на его поведение.

СТАДИИ ПЕРЕЖИВАНИЯ ТРАВМЫ

1. ОТРИЦАНИЕ СЛУЧИВШЕГОСЯ/ ШОК

Временный уход от реальности – «Этого на самом деле не произошло. Стремление «спрятать голову в песок». «Я проснусь и обнаружу, что все в порядке».

2. ГНЕВ

Ворчливость, раздражительность.

Иногда ребенка может одолевать сильная ярость, которая может быть направлена на кого угодно, но чаще всего — на самого близкого, врача или на Бога.

3.ПЕЧАЛЬ И ДЕПРЕССИЯ

Синдром «кома в горле».

Общие симптомы депрессии: упадок сил, апатия, недомогание.

Одиночество – «Никто не в силах меня понять».

Чувство вины – «Должно быть, я что-то сделал не так».

4. СТРАХ «ТОРГОВЛЯ» С БОГОМ

Масса тревог и сомнений в своих действиях: «Если бы я не был таким плохим, то мама осталась бы жива», «Если бы я вел себя хорошо, то меня бы не забрали из семьи», «Если бы только я сделал то-то и то-то, этого бы не случилось».

Масса сомнений и недоверия: «Правду ли говорят мне воспитатели, врачи (и медсестры)?»

Пустые мечтания — попытки найти волшебное решение.

Мысли вроде «Если бы только…»: «Если бы только я был(а) идеальным (идеальной) сыном (дочерью)» и т. д.

Молитвы-«сделки»: «Господи, если Ты исправишь положение, я обещаю…»

5. УПОРСТВО

Нежелание уйти от печали и чувства потери.

Ощущение, что если перестать скорбеть, то порвется связь с умершим родным (или с родным, с которым разлучили).

Чувство вины из-за смирения с потерей. Смирение — предательство. Отрицательные эмоции воспринимаются как единственная связь с умершим (или с тем, с кем разлучили).

ПРИМИРЕНИЕ С УТРАТОЙ

Ребенок уже может спокойно строить отношения с новой семьей — горечь утраты еще остается, но не мешает ему жить дальше.

Снова появляется душевный покой.

Ком к горлу не подступает всякий раз, когда ребенок вспоминает о пережитом.

НУЖНО ПОМНИТЬ

Процесс скорби:

Это нормальная часть человеческой жизни;

Затрагивает чувства, которые, в свою очередь, влияют на поведение;

Требует, чтобы новые родители (усыновители, опекуны, приемные родители, патронатные воспитатели) и специалисты объединили свои усилия, чтобы помочь детям справиться со своими чувствами и поведением;

Есть определенная тропинка, которую необходимо пройти, столкнувшись с потерей. По мере того, как дети проходят по этой тропинке, появляются определенные признаки, указывающие на какой стадии этого процесса находится ребенок. У детей также существуют определенные потребности, к которым нужно относиться очень внимательно и удовлетворять на каждой стадии переживаемых ими чувств.

НУЖНО ПОМНИТЬ

Если в детском доме ребенок, защищаясь от душевной боли, как бы «забывает» многие трагические события из своей жизни, то, оказавшись в ситуации семейных отношений, пытаясь привязаться к семье, он начинает переживать «наводнение» своими травматическими воспоминаниями.

Ребенок рассказывает и рассказывает, он не может ни остановиться, ни переключиться на что-нибудь другое, рассказывая о таких ситуациях из своей прошлой жизни. Например, о проституировании мамы, алкоголизме родителей, убийствах и суицидах, которые он наблюдал в своей жизни и с которыми обычная семья никогда не сталкивается. Эти рассказы пугают членов семьи, вызывают у них чувство растерянности. Как реагировать в такой ситуации? Лучше всего дать ребенку выговориться. Не проговоренные воспоминания останутся с ним и «превратятся» в страхи, с которыми ребенку будет очень трудно справиться. Желательно выслушать ребенка, время от времени сочувственно кивая, но, не давая комментариев по поводу содержания его рассказа. Можно обнять ребенка, если он это допустит. После рассказа необходимо сказать ему, что вы понимаете его, видите, как он расстроен, как ему больно, что вы сделаете все возможное, чтобы помочь ему справиться с этой болью, что он может рассчитывать на вас. Неплохо выделить место в доме и договориться о времени, когда вы можете спокойно поговорить с ребенком.

НУЖНО ПОМНИТЬ

Для приемного ребенка крайне важным является, чтобы замещающие родители демонстрировали 24 часа в сутки, семь дней в неделю, что:

* их чувства и эмоции очень важны;

* о них будут заботиться;

* их потребности могут быть выражены и приняты позитивно;

* замещающие родители и другие взрослые могут быть последовательны и им можно доверять.

Источник

Гурьева В.А.

Термин «депривация» означает недостаточность удовлетворения каких-либо человеческих потребностей. Понятие это сложилось в психиатрии и психологии в середине текущего столетия и в пос­ледующие годы стало все больше привлекать вни­мание ученых. Были выделены:

— депривация материнская (эмоциональная), возникающая в раннем детстве (R.Spitz, 1946) в связи с недостаточностью контакта с матерью; как клиническое выражение этой депривации были описаны аффективные, невротические и психотические расстройства, в частности, аналитическая депрессия (следствие нарушенного контакта с ма­терью);

— депривация сенсорная (лишение необходи­мой для жизнедеятельности информации; J.Vernon, J.Hoffman, 1956); неудовлетворенность потребности в накоплении знаний может стать фактором депри­вации и сопровождаться появлением внутренних невротических конфликтов (Л.И.Божович, 1979);

— депривация социальная — недостаточность контактов с окружающей средой, влияющих на психическое развитие ребенка («синдром Каспара Хойзера»), или нарушение уже сложившихся меха­низмов социальной адаптации (H.Hufer, 1954); она может привести к возникновению депрессий, тяжелых неврозов, психогенных психозов.

Были выделены и другие формы депривации. Применительно к психогениям в детском и подростковом возрасте депривация может рассматриваться как одна из форм психотравматизации (разлука с матерью, лишение ребенка родительского тепла, вни­мания, заботы, воспитание в Доме ребенка, яслях-пятидневках, интернатах, сиротских домах, длительное пребывание в соматических и психиатрических стационарах — «госпитализм» и пр.). Кроме того, депривация может сочетаться с другими травматизирующими факторами. Во всех этих случаях речь, как правило, идет о парциальной (частичной) депривации, не прекращающей, но задерживающей или искажающей психическое развитие ребенка и спо­собствующей возникновению психогений. Деприва­ция тем более патогенна, чем младше ребенок и чем больше потребностей она охватывает.

К настоящему времени систематизированы слу­чаи тотальной многоплановой депривации в ран­нем детском возрасте, когда речь идет не просто о психогенных расстройствах, а о тяжелых и необратимых нарушениях познавательной деятельности и психического развития ребенка в целом (О.Н.Куз­нецов, В.И.Лебедев, 1972).

Влияние изоляции от человеческого общества, «когнитивный и социальный голод» в период на­иболее бурного развития психики (ранний возраст) огромно. Легенды о вскормленных волчицами ос­нователях Рима (Ромуле и Реме), Маугли, которые якобы сохранили способность к психическому раз­витию и приобщению к человеческому обществу, заставили ученых задуматься о том, действительно ли у таких детей могут развиться речь, интеллект, человеческие эмоции. На этот вопрос отвечают свидетельства об уникальных случаях, являющихся достоверными историческими фактами.

В 1754 г. французский философ Этьен Кондиляк описал литовского мальчика, вскормленного медведицей. Когда ребенка нашли люди, он не проявлял никаких признаков человеческого разума, не умел говорить, ходил на четвереньках. Прошло много лет, пока он научился говорить и понимать человеческую речь, но развитие его психики на этом и прекратилось.

Подобные случаи были известны в Швеции, Бельгии, Германии, Голландии, Ирландии, России. Все найденные дети издавали нечленораздельные звуки, не могли передвигаться на двух ногах, обла­дали большой мышечной силой и ловкостью, име­ли острые зрение и слух.

В XVIII веке великий естествоиспытатель Карл Линней выделил в рампах вида «человек разумный» подвид «человек одичавший», обобщив все случаи воспитания детей животными. Он пришел к выводу, что у одичавшего человека не развита не только речь, но и человеческие сознание.

В 1920 г. в Индии доктор Синг обнаружил в волчьем логове двух девочек. Одной на вид было лет 7-8, другой — года 2. Младшая вскоре умерла, а старшая прожила 10 лет. Её назвали Камалой. Из подробного дневника доктора Синга известно, что она долго ходила только на четвереньках, пила, лакая, мясо ела только с пола, по-волчьи скалила зубы и рычала. Боялась сильного света и огня. Стоять научилась только через 2 года ходить — через 6, выучила 6 слов через 4 года, 45 слов через 7 лет. В дальнейшем выучила 100 слов. В 17 лет по умственному развитию напоминала 4-летне­го ребенка.

Известен и. такой случаи. В Индии жители одной деревушки убили детенышей леопарда, а через два дня самка похитила 2-летнего мальчика. Он пробыл с леопардами 2 года, а затем его нашли. Мальчик обладал всеми особенностями «одичавше­го». На ладонях и коленях у него были мозоли, он бросался на кур, разрывал их на части и пожирал с необыкновенной быстротой. Научился стоять только через 3 года, но передвигался по-прежнему на четвереньках. К 9 Годам он ослеп и умер.

В 1956 г. в джунглях Индии был найден 9-летнии мальчик, проживший в волчьей стае 6-7 лет. По уровню развития он походил на девятимесячного. Первые признаки очеловечивания у него появились через 4 года. Все эти случай представляют собой естественные эксперименты, поставленные самой

природой.

Другой вариант искусственной полной задержки психического развития у детей явился результатом злого умысла человека. Около 350 лет назад индий­ский падишах Акбар поспорил с придворными мудрецами, которые утверждали, что дети заговорят на языке своих родителей даже если их этому не обучать. Акбар взял маленьких детей разных национальностей и поместил их в разные комнаты. 7 лет за ними ухаживали немые слуги. В результате ни один из детей не заговорил. Вместо речи они издавали бессвязные вопли и крики.

В Германии в 1828 г. сообщалось о Каспаре Хойзере, который ребенком (по неизвестным при­чинам) был замурован в погребе и провел там 16 лет. Человек, который приносил ему хлеб и воду, научил его стоять и ходить. Кроме своего имени и еще 2—3 фраз, он ничего сказать не мог. Его развитие соответствовало уровню развития 3-летне­го ребенка. Чувства были обострены, он свободно различал людей по запаху, хорошо видел в темноте. Через 3 года (ему было около 20 лет) его развитие стало соответствовать уровню 8-летнего ребенка.

Безусловно интересны опыты Г.Харлоу (1959) с обезьянами, выращенными без матерей. Полная их изоляция в течение б месяцев привела к тому, что их поведение в социальном, половом и материнском отношениях стало аномальным. Многие из них стали агрессивными, совершенно неконтактными. Попытки вылечить их оказались безуспешными.

Данные о полной депривации с необратимыми изменениями психики не имеют прямого отноше­ния к проблеме психогений и приведены здесь только для того, чтобы показать, насколько может быть велико значение неудовлетворения человечес­ких потребностей (депривация).

В 1924 г. появилась работа Л.С.Выготского (1960), в которой постулировалось следующее по­ложение: каждая психическая функция развивается на определенной стадии, в определенном возрасте (речь, счет, основные арифметические операции и пр.). Нарушение «своевременности» формирования каждой из них может привести к искажению пси­хического развития в целом.

Частичная сенсорная депривация описана и в художественной литературе («Без языка» В.Г.Короленко, 1895), и в специальной (аналогичный слу­чай: 20-летняя девушка приехала в Америку, не зная английского языка, у нее развился острый психогенный психоз с бредом преследования и страхами; после установления контакта на родном языке и стационирования симптоматика исчезла очень быстро). П.Б.Ганнушкиным (1904) было от­мечено, что реактивные параноиды появляются у слабых, неустойчивых, внушаемых личностей, ког­да они попадают в изолированное положение.

Подобные острые реактивные психозы развива­ются в условиях одиночного заключения. В этом случае накладываются разные психогенные пере­живания (привлечение к уголовной ответственнос­ти, предстоящее лишение свободы, социальная и сенсорная депривация). Посетив тюрьму и одиноч­ные камеры, Ч.Диккенс писал: «Медленное ежед­невное давление на тайные пружины мозга неизме­римо более ужасно, чем любая пытка», а по словам одного из декабристов, «изобретатели виселицы — благодетели человечества, придумавший одиночное заключение — подлый негодяй, это наказание не телесное, но духовное». Возникающая при изоля­ции сенсорная депривация играет роль психичес­кой травмы, проявляясь в переживаниях собствен­ной физической неполноценности, уродства. По этой модели могут развиваться дисморфофобии у подростков и «анорексия невроза» (см. клиничес­кий раздел).

Чем раньше ослеп ребенок, тем сильнее слепота отражается на душевном развитии (А.А.Крогиус, 1926). Вместе с тем как психогенный фактор слепо­та проявляется тогда, когда ребенок в состоянии понять, чего он лишился. Стараясь вытеснить это переживание, слепые отрицательно относятся к проявлениям сострадания. На дверях одной школы для слепых было написано: «Посетителям запреща­ется высказывать детям сожаление» (О.Н.Кузнецов, В.И.Лебедев, 1972). Лишенные возможности ви­деть, дети сосредоточиваются на собственных пере­живаниях и при соответствующих способностях размышляют над вечными вопросами, философ­скими проблемами. По свидетельству Диогена, не­которые древние философы добровольно лишали себя зрения (например, Демокрит). Учитель Цице­рона Диотот был слепым.

У детей, ослепших после того, как они научи­лись говорить, может возникать склонность к гиперкомпенсаторному фантазированию. Основой психогенных (невротических) реакций у них явля­ется комплекс собственной неполноценности.

Поражение органов слуха в раннем детстве при отсутствии специального обучения приводит не только к глухонемоте, но и к психическому недо­развитию. Глухота, развившаяся в более поздний период, чаще становится источником разных пси­хогенных расстройств. Если она развивается посте­пенно, как правило, формируется комплекс со­бственной неполноценности. Очень показательно в этом отношении откровение Бетховена в «Гейлингенштадском завещании» (1802): «…Едва только я попадаю в какое-нибудь общество, как меня охва­тывает чувство мучительного страха, я боюсь себя выдать, боюсь, что люди заметят мое несчастье… такие испытания доводили меня чуть ли не до отчаяния». Э.Крепелин (1910) описал «бред пресле­дования тугоухих», основой для развития которого становятся психогенные недоверчивость и подозри­тельность. Такое болезненное состояние иногда заканчивается убийством лиц, кажущихся врагами.

Основой сенсорной и социальной депривации могут быть и ограничения в удовлетворении пот­ребностей в движении (детские церебральные пара­личи, костный туберкулез и пр.). О.Н.Кузнецов и В.И.Лебедев (1972) приводят такое наблюдение. Мальчик в возрасте одного года был госпитализи­рован в связи с тяжелыми параличами всех четырех конечностей и тяжелым дыхательным параличом. Он был помещен в респиратор (дополнительная сенсорная депривация). На 7-й день пребывания в респираторе у мальчика появились грезы, продол­жавшиеся 10 дней, содержание которых отражало его реальные переживания (разговоры с родными, пребывание дома, прогулки с родителями). Иными словами, в грезах осуществлялись нереализованные желания, недостающие впечатления.

Е.И.Кириченко, О.А.Трифонов (1969) описали у детей и подростков с церебральными параличами наряду с психическими расстройствами развитие определенных черт личности, укладывающихся в синдром изоляции (депривации). Это — ограниченность кругозора, односторонняя направленность интересов, психогенное фантазирование с яркими чувственными представлениями и образами. У боль­ных детей постепенно развиваются отгороженность, интравертированность, подчеркнутая и зафиксиро­ванная реакция на свой физический дефект, необ­щительность, малая доступность контакту, погру­женность во внутренние переживания. Самоизоля­ция ребенка от всего внешнего, возникающая как реакция на собственное физическое состояние, бывает очень сходна с той, что наблюдается при раннем детском аутизме (патологическая замкну­тость) Каннера, характерном для некоторых форм детской шизофрении. Очень важно найти связь аутизма в этих случаях с психогенными пережива­ниями, появлением сверхценных (сверхзначимых) переживаний своей недостаточности.

Установлено, что длительная сенсорная депри­вация может привести к эмоциональному стрессу.

СИСТЕМАТИКА ПСИХОГЕННЫХ ФАКТОРОВ

Попытки систематизировать психогенные травмы делались неоднократно. С большой долей условности их можно подразделить следующим образом.

1. Сверхсильные, острые, внезапные:

а) смерть на глазах ребенка;

б) убийство;

в) изнасилование.

2. Субъективные, сверхсильные, острые (сверхзна­чимые для ребенка):

а) смерть матери, отца;

б) неожиданный уход из семьи любимого ро­дителя;

в) известие, что родители неродные, что ребе­нок приемный.

3. Острые, сильные и сверхсильные, следующие одна за другой. Например: смерть матери, появ­ление «плохой» мачехи, определение ребенка в интернат.

4. Психогенные травмы, лежащие в основе посттравматических стрессовых расстройств, от­личающиеся определенным своеобразием. Это — стрессовое событие (кратковременное или продолжительное) исключительно угрожаю­щего или катастрофического характера, которое может вызвать состояние дистресса почти у любого человека (природные катастрофы, сра­жения, несчастные случаи, роль жертвы пыток). Предиспонирующие факторы (личностные ано­малии, органическая недостаточность) необяза­тельны.

5. Связанные с воздействием на внутренние пси­хологические комплексы ребенка.

6. Определяемые как ключевые переживания по отношению к каким-либо особенностям лич­ности (тревожно-мнительные, истерические, сензитивно-шизоидные и пр.).

7. Сочетающиеся с депривацией (эмоциональной или сенсорной).

8. Психогенные травмы в периоды возрастных кри­зов (астенизация, кризовые психологические комплексы, наклонность к соматизированию психических расстройств).

9. Связанные с неправильным воспитанием (отвержение ребенка, воспитание по типу «куми­ра семьи», «золушки», по типу «ежовых рука­виц» и пр.).

10. Хронические психические травмы (неблагопо­лучная семья, закрытые детские учреждения, армейские условия).

11. Комбинация острых и хронических психоген­ных травм.

Дата добавления: 2015-10-22; просмотров: 1191; Опубликованный материал нарушает авторские права? | Защита персональных данных

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

Лучшие изречения: Увлечёшься девушкой-вырастут хвосты, займёшься учебой-вырастут рога 10259 — | 7943 — или читать все…

Читайте также:

Источник