Книга к бюлера очерк духовного развития ребенка

В заключение можно еще раз отметить, что в данномсборнике представлены статьи трех поколений крупного научного направления всоветской психологии — самого Л. С. Выготского, его сподвижников и, наконец, ихучеников (у некоторых из них уже есть свои сотрудники). Тем самым в сборникесодержится своеобразная и краткая история психологических взглядов научнойшколы
Л. с. Выготского.

В. В. Давыдов, доктор психологических наук,профессор

М. Шуаре, кандидат психологических наук

С. 26.

2-593

1 Гальперин Я. Я. К учению об интериоризации //Вопр.психологии. 1966. №6.
17

Раздел I. ИСТОРИЧЕСКОЕ ВВЕДЕНИЕ

Л. С. Выготский ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ1 К РУССКОМУ ПЕРЕВОДУ КНИГИ К. БЮЛЕРА «ОЧЕРК ДУХОВНОГО РАЗВИТИЯРЕБЕНКА»2

Книга К. Бюлера „Очерк духовного развития ребенка»,предлагаемая вниманию читателя в русском переводе, соединяет в себе два редкосовмещенных в одной книге достоинства: подлинную научность, истинную простоту икраткость изложения. Это делает ее одинаково интересной и доступной дляпедагога, изучающего детскую психологию, и для психолога-специалиста. Полнота,систематический охват всех сторон психологического развития ребенка, богатствофактического материала, теоретических построений и гипотез отличают эту книгу,насыщенную по содержанию и лаконичную по форме. В общем, это, по-видимому,лучшая из всех современных книг по психологии ребенка, книг, рассчитанных наширокий круг читателей и прежде всего на воспитателей и родителей, что ипобудило нас взяться за перевод этого содержательного „Очерка».

К. Бюлер — один из крупнейших современных немецкихпсихологов, психолог-исследователь и мыслитель. Не только большие работы, но и„Очерк» он строит на широчайшей теоретической основе. Попытка опереть детскуюпсихологию на биологический фундамент и создать, таким образом, общую теориюпсихологического развития, тенденция продвинуть на первый план стольхарактерное для всей новейшей психологии целостное понимание психологическихпроцессов и строго последовательное проведение идеи развития как основногообъяснительного принципа – таковы главнейшие моменты, определяющие теоретическую основувсего „Очерка».

Вместе со всей новейшей психологией теоретические ипринципиальные воззрения Бюлера проделали за прошедшие два десятилетия оченьсерьезную, сложную и глубокую эволюцию и сами могут быть оценены и правильнопоняты только в свете развития психологической науки за последнее время. Бюлерначал научную деятельность как активный участник так называемойвюрцбургской

1Публикуется по изданию:Выготский Л. С. Собр. соч-В 6 т. Т. 1. Вопросы теории
истории психологии/Под ред. А. Р. Лурия, М. Г. Ярошевского. М., 1982.

2Русский перевод книги Бюлера„Очерк духовного развития ребенка» был опуб-
ликован в 1930 г. (М.). Здесь и далее примечания даются поуказанному выше изданию: Выготский Л. С. Собр. соч.

18

школы1 О. Кюльпе, объявившей углубленное самонаблюдение единственнымисточником психологического познания. Сейчас в книге „Духовное развитиеребенка», к которой примыкает настоящий „Очерк», и особенно в книге „Кризис впсихологии»2 Бюлервыступает как сторонник широчайшего синтеза всех основных аспектов современногопсихологического исследования, синтеза,
органически включающего субъективную и объективную психологию,психологию переживаний и психологию поведений, психологию бессознательного иструктурную психологию, естественно-научную психологию и психологию как науку одухе. В этом синтезе Бюлер видит утверждение единства психологии как науки иисторическую судьбу всей психологии в целом. Синтез покоится у Бюлера внекоторой части на не преодоленном исследователем телеологическом основании.Тенденция к синтезу самых различных и часто непримиримых теченийпсихологической мысли и телеологический способ рассмотрения ряда проблемприводят автора подчас к эклектическому объединению самых разнородных учений итеоретических взглядов, к насилию над фактами и втискиванию их
в общие схемы. Правда, в „Очерке» это очень мало дает себя знать.Тем резче проступает другая отрицательная черта работы: неразличениебиологических и социальных факторов психологического развитияребенка.

К. Бюлер в „Очерке», как и в большом труде, посвященномизучению духовного развития ребенка, разделяет вместе со всей
почти современной детской психологией односторонний иошибоч-
ный взгляд на психологическое развитиеребенка как на единый и
притом биологический посвоей природе процесс. Смешение и
неразличениенатурального и культурного, естественного и исто-
рического, биологического и социального в психологическомраз-
витии ребенка приводят неизбежно кнеправильному принципиальному пониманию и истолкованию фактов.

Не удивительно, что развитие речи и рисунка,образование
понятий и мышление рассматриваются какпроцессы, принципиаль-
но не отличающиеся от такихпроцессов, как развитие начатков
интеллектуальнойдеятельности в животном мире. Недаром увле-
ченныйсходством примитивного употребления орудий у человеко-
подобных обезьян (шимпанзе) и человеческого ребенка,Бюлер
самую эпоху появления первичных форммышления у ребенка назвал шимпанзеподобным возрастом. Один этот фактвскрывает
с полной ясностью основную для Бюлератенденцию — привести
к одному знаменателю фактыбиологического и социально-культур-

^Выготский упоминает о вюрцбургской школе в связи с тем,что Бюлер в свое
время был одним из ее видныхпредставителей. Преодолев субъективизм этой
школы,Бюлер, однако, продолжал отстаивать ее телеологические установки, приобретшие вего концепции развития детской психики биологическуюнаправленность.

‘Книга К. Бюлера „Кризис психологии* (1927), дав анализкризисной ситуации
в психологии, ставила цельюдоказать, что выход из нее в синтезе, включающем
позитивные компоненты трех направлений: интроспективной концепциисознания, бихевиористской концепции поведения и учения с воплощении психики впродуктах культуры.

19

ного развития и игнорировать принципиальное своеобразиеразви-
тия человеческого ребенка.

Если В. Кёлер в известном исследовании, на которое вомногом
опирается настоящий „Очерк», ставит задачейвскрыть разумные действия шимпанзе, обнаружить их человекоподобность, тоБюлер
руководствуется в исследовании развитиядетского интеллекта
противоположной тенденцией: онстремится обнаружить шимпанзе-
подобностьповедения ребенка раннего возраста. Для него ход раз-
вития человеческого ребенка — просто недостающаяпромежуточ-
ная ступень в биологической лестнице.Весь путь развития от обе-
зьяны до взрослогокультурного человека для него совершается
)восхождении по единой биологической ^сс^нице. Бюлер не знает принципиальногоперехода в психологическом развитии от биологического к историческому типуэволюции или, по крайней мере,
не считает топринципиальным переломом. Так же и в онтогенезе
онне различает линии биологического развития и социально-куль-
турного формирования личности ребенка — обе линиисливаются
для него в одну.

Отсюда возникает переоценка внутреннихзакономерностей
развития в ущерб формирующемувлиянию социальной среды.
Среда как основнойфактор развития высших интеллектуальных функций остается все время на заднемплане,:0черка». История
развития высших формповедения ребенка принципиально не выде-
лена изобщей истории развития элементарных биологических
процессов. История образования понятий принципиальноничем
не отличазтся от истории развития любойэлементарной функции,
непосредственно связанной сорганической эволюцией ребенка.

Природа не делает скачков, развитие всегда происходитпосте-
пенно — так формулирует сам Бюлер этуантидиалектическую точку зрения. Стремление сгладить скачки во имяпостепенности разви-
тия оставляет его слепым поотношению к реальному скачку
от биологии к историив развитии человека — в том процессе, кото-
рыйБюлер называет становлением человека.

Эта тенденция — рассматривать развитие высших формпове-
дения, являющихся в плане филогенезапродуктом исторической
эволюции человечества иимеющих в онтогенезе особую историю и
особый путьразвития, в том же плане, что и развитие элементарных функций, — приводит кдвум печальным последствиям. Во-пер-
вых,относительное, свойственное ребенку определенной эпохи и
определенной социальной среды, выдается в силу этого заабсо-
лютное, всеобщее, необходимое звеноразвития. Наряду с шимпан-
зеподобным возрастомБюлер различает как особую эпоху в раз-
витииребенка возраст сказок (и еще точнее и детальнее, — возраст
Степки-растрепки), возраст Робинзона. Рассматривая ребенкаи
его сказку через лупу психологического анализа,Бюлер превращает возраст сказок в какую-то естественную категорию, вка-
кую-то биологическую фазу развития.Исторически возникшую социальную, классово обусловленную закономерность онвозводи>
в ранг вечного законаприроды.

Во-вторых, благодаря той же основной установкевозникает

20

общее глубокое искажение всей возрастной перспективыдетской
психологии не только в смыслепринципиального смешения биоло-
гических исоциальных критериев в определении фаз и эпох дет-
ского развития, но и в отношении объективного распределения всегопроцесса детского развития между отдельными возраст-
ными эпохами.

Не случайно Бюлер приходит к выводу, что главныйинтерес
детской психологии всегда должен бытьсосредоточен вокруг пер-
вых лет жизни ребенка.Детская психология в глазах этого иссле-
дователяесть психология раннего детского возраста, когда вызре-
вают основные и элементарные психологические функции. Большие шагина пути развития ребенок делает вскоре после рождения,
полагает автор „Очерка», и именно эти первые шаги(ецинственнс
только и доступные той современнойдетской психологии, к кото-
рой примыкает Бюлер)должен изучать психолог, подобно тому как
в учениио развитии тела, в сущности, исследуются одни только
эмбрионы.

Это сравнение, высказанное Бюлером в большой книге одухов-
ном развитии ребенка, поразительно верноотражает истинное положение дел в психологии ребенка. Все рассуждение оцентраль-
ном значении первых шаговпсихологического развития и принци-
пиальнаязащита положения, что детская психология есть по са-
мому своему существу психология младенческого и раннеговоз-
раста, как нельзя лучше согласуется с тем,что нами высказано
выше. Современной детскойпсихологии, к которой примыкает
Бюлер, по самомусуществу ее направления доступно изучение
толькоэмбрионального развития высших функций, только эмбриология человеческого духа,в которую она сознательно и хочет обра-
титься,осознавая ближе собстзвпныэ методологические границы.
В ней тоже, в сущности, исследуются одни толькоэмбрионы.

Ко ср^знение с эмбриологией ке только объективно верное,но
вместе с тем предательские сравнение. Оноуказывает на слабое
место детсхсй психологии,выдает ее ахиллесову пяту, раскрывает
товынужденное воздержание и самоограничение, из которых психология хочет сделатьсвою добродетель.

В „Очерке» перед нами также развертывается посуществу
лишь „эмбриология человеческого духа».Все возрасты сдвинуты
к младаьчеству » раннему детству. Всякая функцияисследуется
веь младенческом возрасте. Саммла».е’^ческчй возраст сяв»ыут к биолс: кче.ски погра;1»:’,но.»; области,лежавшей между мышлением
шимпанзе и человека. Вэ.ом — сила и слабость всей психологи
ческойконцепции Бюлера, в этом же — сила и слабость егс
„Очерка».

Все эти замечания мы считаем нужным предпослатьрусскому
переводу книги Бюлера, исключительноруководясь одним жела-
нием — дать мыслящемучитателе твердую точку опоры впя крити-
ческогоусвоения всего ценного материала, содержащегося в „Очерке духовного развитияребэнка'», и критического г.родумы-
вания еготеоретических положений и оснований.

21

2

Новыми в „Очерке духовного развития ребенка» посравнению
с большой книгой, посвященной той жепроблеме, являются опыт
более ясного выявлениябиологических основ детской психологии
v построение в соответствии с этим общейтеории развития ребен-
ка, как поясняет сам Бюлерв предисловии, предпосланном „Очер-
ку». Нелегко,вероятно, было бы найти другой такой пример очерка,
излагающего для широких круговчитателей-неспециалистов
в самой доступной формеосновное содержание большого, капитального труда по детской психологии и вместес тем заключа-
ющего в ее&е йпыг построенияобщей теории развития ребенка.

Это сочетание теоретического и принципиальногоисследова-
ния большого стиля с простым и яснымизложением самых элемен-
тарных основ детскойпсихологии, воплощенное в форме очерка,
составляетнечастое исключение в научной литературе. Обычно оба
этих момента не встречаются в одной книге. Построениеобщих
теорий редко сочетается с освещениемосновных элементов тоже научной области. Обычно обе эти задачи бывают разделенымежду
различными авторами. Соединение их у одногоавтора и в одной
книге придает всему „Очерку»глубоко своеобразный и, в сущнос-
ти, двойственныйотпечаток.

С одной стороны, благодаря такому сочетаниюизложение
элементарных сведений из психологииподнимается на необычную
высоту. На глазах учитателя происходят оживление элементов
теоретической мысли, их проверка, критика и сведение в новуюсистему: последнее придает действительно новый вид многим
давно и прочно усвоенным азбучным истинам, как бы освещаяих
новым светом. Каждая азбучная истина, сдвигаясьс обычного
места и включаясь в иную систему,становится проблемой.

Вся книга, посвященная, в сущности, целиком темнаучным
истинам, которые принято называтьазбучными, наполняется богатым теоретическим содержанием. Она стремитсяпродумать
в новом плане и представить в новомсвете старые истины. От чи-
тателя она поэтомутребует также не усвоения только, но живого и
критического мышления. Она не довольствуется простымсообще-
нием, она на глазах читателя сшивает тканьсвоих выводов в тео-
ретическую систему и требуетобсуждения, критики, прослеживания всего процесса рассуждения вцелом.

В этом заключена та вторая сторона дела, котораясообщает
всей книге не только своеобразный, но идвойственный облик.
Оживляя элементарные истины спомощью теоретической мысли,
двигая их с давнонасиженных мест, превращая их в проблемы
большогостиля, книга тем самым вносит немало спорного, проти-
воречивого, действительно проблематичного, а подчас ипрямо
неверного в фактический материал, сам посебе бесспорный, освещенный часто колеблющимся, ложным светомтеоретической
мысли, не освободившейся до конца отдонаучных — метафизи-
ческих и идеалистических -элементов.

Этим обстоятельством и вызвана необходимостьпредпослать

22