Институт развития ребенка в москве безруких

— Я уже отметила, что высказывание Ольги Юрьевны меня одновременно обрадовало и огорчило. Объясню, почему. Обрадовало, потому что внимание министерства к проблеме развития мозга и познавательной (сейчас модно говорить — когнитивной) деятельности детей на разных этапах возрастного развития не просто интересно и актуально, эти исследования и знания необходимы для квалифицированного и корректного принятия решений в системе образования, для разработки новых подходов и технологий обучения, для повышения эффективности и качества обучения.
Без знания и понимания закономерностей развития решения принимаются вслепую, а главное — не учитывается возможный негативный эффект. Так было со многими инновациями за последние десятилетия.
А теперь я объясню, почему меня огорчило это высказывание. В нашей стране есть единственный в мире Институт возрастной физиологии, который был основан в 1943 году по представлению наркома здравоохранения Н.А.Семашко. Представляете, еще не закончилась война, но был создан институт, задачей которого было и остается изучение закономерностей и особенностей развития детей, влияния учебной и физической нагрузки на физическое и психическое здоровье, оценка новых методов и технологий обучения, а также изучение влияния различных экзогенных (внешних) и эндогенных (внутренних) факторов.
В 1964 году в институте были созданы нейрофизиологические лаборатории, изучающие морфофункциональное развитие мозга и когнитивные процессы. Эти исследования ведутся на протяжении последних 50 лет.
Не могу сказать, что педагогам, преподавателям вузов, родителям незнакомы результаты этих исследований по нашим учебникам и учебным пособиям, таким как «Возрастная физиология», «Психофизиология ребенка», «Возрастная психофизиология». Мы являемся разработчиками спецкурсов, циклов магистерских программ, таких как «Когнитивные основы обучения», «Нейрофизиология и нейро­психология развития» и др.
Два последних года мы готовим открытую электронную библиотеку для педагогов по самым актуальным вопросам возрастной физиологии и нейрофизиологии. Было бы замечательно, если бы была возможность расширить эти исследования.
— Я увидела в Интернете, какой популярностью пользуются ваши лекции о развитии мозга, о формировании навыков письма и чтения, о физиологии подростка. Там десятки тысяч просмотров.
— Да, действительно, интерес ко всем этим проблемам очень большой. В Интернете есть мои публикации, выступления и лекции, в которые включают результаты исследований нашего института. Причем всегда новые, порой неопубликованные данные. И я, и мои коллеги читаем много лекций, проводим семинары, мастер-классы в разных регионах страны.
Одна из самых востребованных тем — «Психологические основы обучения письму и чтению». И педагогов, и родителей волнует увеличение количества детей с трудностями формирования этих базовых учебных навыков. Мы много лет изучаем механизмы формирования этих сложных когнитивных навыков, хорошо знаем причины трудностей, одна из которых, пожалуй, главная — формирование темпа обучения, но, увы… Время на обучение сокращается, а значит, растет интенсивность. Ценой 20‑летних усилий нам удалось исключить из ФГОС начальной школы нормативы скорости чтения, но все равно пытка секундомером продолжается.
Я могу привести много примеров несоответствия методик, требований функциональным возможностям и возрастным особенностям детей, которые не только снижают эффективность обучения, но и разрушают физическое и психическое здоровье детей.
— К сожалению, в последнее время участились случаи детской агрессии. Об этом свидетельствуют и нападения в школах Перми и Улан-Удэ. С чем это связано и как эту агрессию предотвратить?
— Детская агрессия — серьезная проблема не только для нашей страны, и это случай не просто агрессивного выплеска эмоций в состоянии аффекта, это спланированные жестокие преступления, и в каждом таком случае необходим серьезный анализ специалистов — психиатров, психологов, социальных работников, педагогов. Уверена, это комплекс причин, и для того чтобы предотвратить подобные случаи, необходимо не охрану усиливать (возможно, и это не лишнее), а разобраться в ситуации. Хочу заметить, что школа сегодня — это в большинстве случаев территория конфликтов, высочайшего напряжения, неадекватных требований, перегрузки, и это очень серьезно отражается на функциональном состоянии и психическом здоровье детей.
Функциональное напряжение и стрессы, начинающиеся сегодня с дошкольного возраста, не проходят бесследно. Градус напряжения при выяснении отношений учителей и родителей (взаимно обвиняющих друг друга), детей между собой, распространение буллинга, в более старшем возрасте — кибербуллинга, — та почва, на которой вырастает агрессия. Добавим к этому насилие в семье. Кстати, у нас не считаются насилием ни унижение, ни речевые атаки (выговоры), ни неадекватные требования. Но все это есть. И не стоит считать главным злом, рождающим агрессию, Интернет. Уверена, главный фактор риска — близкое окружение ребенка — семья и школа. И пока мы, взрослые, личным примером не покажем детям варианты достойного, доброжелательного и спокойного общения, никакие призывы, объяснения и уроки вежливости не дадут результата.
Педагогам и родителям необходимо знать о рисках развития и взаимодействия в раннем возрасте. Непонимание и давление неизбежно приведут к агрессии. Больше того, в подростковом возрасте (это показывают наши исследования) снижаются функциональные возможности мозга в реализации основных когнитивных процессов — памяти, внимания, восприятия, произвольной регуляции. Детям реально сложно учиться. То, что еще вчера выполнялось без особого напряжения, сегодня требует больших усилий. Учитывается ли это при организации учебного процесса, изменяется ли когнитивная стратегия обучения? Нет, а значит, снижается качество и растет напряжение.
— Сегодня говорится об огромной роли школьных психологов. Готовы ли они справиться с возлагаемыми на них задачами? Какой должна быть подготовка этих психологов? Может быть, нужен в школе клинический психиатр?
— Школьная психологическая служба, как она задумывалась, могла бы сделать много полезного и значимого, однако реализация сильно отличается от задуманного. Думаю, главная проблема в подготовке кадров, в отсутствии системной и комплексной работы всех специалистов и педагогов. Особенно актуальна эта проблема сейчас — при реализации проекта инклюзивного образования. В течение последних 10 лет мы ведем исследования, работаем с детьми, имеющими пограничные нарушения когнитивного развития. Это дети, которые должны учиться в массовой школе, по обычным программам. Они очень разные, так как дефициты в развитии могут проявляться в разных когнитивных процессах, и необходимо комплексное нейрофизиологическое, нейропсихологическое, психофизиологическое обследование, методика которого разработана в нашем институте. Оказалось, что ни педагоги, ни психологи практически ничего не знают о таких детях. К ним очень быстро приклеивается клеймо неспособного, отстающего, с задержкой развития.
Вся сложность в том, что для этих детей нет единых рекомендаций, единого рецепта, и для каждого такого ребенка должны быть разработаны индивидуальные рекомендации, необходимо индивидуальное сопровождение. Это, на мой взгляд, и есть задача психологической службы, но на практике все пока не так. Да и один психолог, и даже группа психологов в школе не в силах решать подобные проблемы. Нужно не только изменить подготовку психологов и включить их в практическую работу в конкретной школе, но необходимо и изменить подготовку педагогов. Сегодня они, даже если владеют методикой обучения, не знают ребенка, его возрастные и индивидуальные особенности, не знают когнитивных основ обучения в разном возрасте, а значит, действуют по шаблону, а это самая неэффективная стратегия обучения. И еще важно научить психологов, логопедов, педагогов, соцработников и других специалистов работать вместе и вместе с родителями.
— Каково в целом психологическое и психическое здоровье наших детей? С чем связана невротизация детей и подростков?
— Отвечая на ваш предыдущий вопрос, я фактически ответила на этот. Хочу добавить: в течение последних 60 лет мы изучаем режим, нагрузку, состояние физического и психического здоровья наших детей. Увы, мы не можем похвастаться этими показателями. К первой группе здоровья у нас можно отнести лишь треть детей. К сожалению, последние мониторинги, которые проводились в 76 регионах по заказу Минобразования, были прекращены в 2004 году. Это подтверждают и данные Минздрава. Состояние психического здоровья детей и подростков оценивается и включается в статистические данные только «по обращаемости», а это примерно 1,5%, то есть фактически мы не знаем реального состояния психического здоровья детей.
Как я уже говорила, важно не только иметь реальное представление о ситуации, но и понять причины нарушения физического и психического здоровья детей. Мы выделяем комплекс так называемых факторов риска, к числу которых можно отнести факторы биологического риска (большой процент патологий беременности и родов, травмы, тяжелые заболевания в раннем детстве и др.), не менее значимы (особенно в последние десятилетия) факторы социокультурного риска, к числу которых можно отнести сверхраннее обучение, широкое использование гаджетов, изменение границ детства и пр. Очень важное значение имеют факторы педагогического риска. Это методики и технологии обучения, не соответствующие возрастным возможностям детей (в качестве яркого примера — безотрывное письмо и скоростное чтение). Неадекватные требования родителей, которые начинают «дрессировать» малышей, вносят свою лепту в общую ситуацию стресса, в которой сегодня живут наши дети. Физиологически доказано, что самое сильное влияние оказывает стресс ограничения времени, причем существует куммуляционный эффект стрессовых ситуаций, то есть стрессовые ситуации накапливаются. Хорошо известен отрицательный эффект стресса на здоровье, но последние исследования мозга детей показали, что стресс нарушает развитие мозга и когнитивной деятельности ребенка. Именно поэтому так важна минимизация или исключение всех факторов риска, создающих стресс и в школе, и дома.
— Вы неоднократно говорили об излишней перегрузке школьной программы, однако воз и ныне там. Прислушивается ли Минобрнауки к рекомендациям Института физиологии? Учитывались ли ваши пожелания при разработке новых ФГОС?
— Нас всегда внимательно слушают, но не всегда прислушиваются. Некоторые наши рекомендации, например исключение показателей скорости чтения, были учтены. Но это лишь малая толика того, что можно было бы сделать, объединив усилия. К сожалению, наши многолетние исследования показывают существенное увеличение учебной и внеучебной нагрузки школьников всех классов. Есть нагрузка «по расписанию» и «вне расписания». По нашим данным, дети всех возрастов недосыпают, не бывают на воздухе, в течение многих часов, обычно вечером, готовят домашние задания. Общая нагрузка учеников младших классов составляет 10‑12 часов в день, и бесконечные жалобы родителей — «по три-четыре часа за уроками». Сегодня появилась неожиданная для меня нагрузка — занятия с репетиторами, в начальной школе, и это не единичные случаи. И многочасовые домашние задания, и репетиторы — показатели неэффективности уроков, занятий в школе.
В старших классах плюс к учебной нагрузке (официально по СанПиНу это 6‑7 уроков + 2 урока внеурочной деятельности+3,5 часа домашних заданий) тоже репетиторы, факультативы.
У наших школьников практически нет времени на восстановление, а в предподростковом возрасте (11‑12 лет) и подростковом возрасте (13‑15 лет) необходимость разгрузки, восстановления, отдыха возрастает. Именно в этом возрасте повышаются риски дезадаптации и появляются школьные трудности, нарушается регуляция эмоционального состояния. Это не проходит бесследно. Вот что показывают наши исследования.
Главная причина повышенной тревожности почти трети детей 11‑12 лет — проверка знаний, страх не соответствовать требованиям и ожиданиям учителей. При этом лишь 7% детей не имеют нарушений нервно-психического здоровья. Большая надежда возлагается на использование цифровых технологий. Однако интенсивность и объем учебных нагрузок не снижаются. И дело не только в содержании и объеме учебных дисциплин, а в устаревших методиках и технологиях обучения. Однако механический перевод учебников на электронные носители принципиально не изменяет технологию обучения, а лишь создает дополнительные проблемы.
— Что необходимо учитывать педагогам, работающим с современными детьми?
— Чтобы ответить на этот вопрос, необходим учебник, и он у нас есть, называется «Педагогическая физиология». Если коротко, то педагогу необходимо знание закономерностей возрастного развития мозга и познавательных процессов, чтобы выстраивать эффективную тактику и технологию обучения. Педагогу необходимо знание индивидуальных особенностей развития детей и понимание того, что нет общих рецептов, одинаково хороших для всех методик, требований, единых объяснений.
Педагог должен знать, как учить, и научить невнимательных и непосед, леворуких и медлительных, не создавая дополнительных проблем и не обвиняя в неудачах самого ребенка. Педагог должен понимать глубинные механизмы формирования базовых когнитивных навыков — письма, чтения, счета — и не изобретать велосипед, придумывая собственные «методические новинки». Педагог должен осознанно оценивать многочисленные инновации, уметь выделять риски и не спешить «внедрять» все, сразу и быстро.
Глубокое знание и понимание, внимание, поддержка и позитивное взаимодействие необходимы ребенку поколения Z так же, как любым детям во все времена.