Бюлер к духовное развитие ребенка книга

^
Книга К. Бюлера „Очерк духовного развития ребенка», предлагаемая вниманию читателя в русском переводе, соединяет в себе два редко совмещенных в одной книге достоинства: подлинную научность, истинную простоту и краткость изложения. Это делает ее одинаково интересной и доступной для педагога, изучающего детскую психологию, и для психолога-специалиста. Полнота, систематический охват всех сторон психологического развития ребенка, богатство фактического материала, теоретических построений и гипотез отличают эту книгу, насыщенную по содержанию и лаконичную по форме. В общем, это, по-видимому, лучшая из всех современных книг по психологии ребенка, книг, рассчитанных на широкий круг читателей и прежде всего на воспитателей и родителей, что и побудило нас взяться за перевод этого содержательного „Очерка».

К. Бюлер — один из крупнейших современных немецких психологов, психолог-исследователь и мыслитель. Не только большие работы, но и „Очерк» он строит на широчайшей теоретической основе. Попытка опереть детскую психологию на биологический фундамент и создать, таким образом, общую теорию психологического развития, тенденция продвинуть на первый план столь характерное для всей новейшей психологии целостное понимание психологических процессов и строго последовательное проведение идеи развития как основного объяснительного принципа – таковы главнейшие моменты, определяющие теоретическую основу всего „Очерка».

Вместе со всей новейшей психологией теоретические и принципиальные воззрения Бюлера проделали за прошедшие два десятилетия очень серьезную, сложную и глубокую эволюцию и сами могут быть оценены и правильно поняты только в свете развития психологической науки за последнее время. Бюлер начал научную деятельность как активный участник так называемой вюрцбургской

1Публикуется по изданию: Выготский Л. С. Собр. соч- В 6 т. Т. 1. Вопросы теории
истории психологии /Под ред. А. Р. Лурия, М. Г. Ярошевского. М., 1982.

2Русский перевод книги Бюлера „Очерк духовного развития ребенка» был опуб-
ликован в 1930 г. (М.). Здесь и далее примечания даются по указанному выше изданию: Выготский Л. С. Собр. соч.

18

школы1 О. Кюльпе, объявившей углубленное самонаблюдение единственным источником психологического познания. Сейчас в книге „Духовное развитие ребенка», к которой примыкает настоящий „Очерк», и особенно в книге „Кризис в психологии»2 Бюлер выступает как сторонник широчайшего синтеза всех основных аспектов современного психологического исследования, синтеза,
органически включающего субъективную и объективную психологию, психологию переживаний и психологию поведений, психологию бессознательного и структурную психологию, естественно-научную психологию и психологию как науку о духе. В этом синтезе Бюлер видит утверждение единства психологии как науки и историческую судьбу всей психологии в целом. Синтез покоится у Бюлера в некоторой части на не преодоленном исследователем телеологическом основании. Тенденция к синтезу самых различных и часто непримиримых течений психологической мысли и телеологический способ рассмотрения ряда проблем приводят автора подчас к эклектическому объединению самых разнородных учений и теоретических взглядов, к насилию над фактами и втискиванию их
в общие схемы. Правда, в „Очерке» это очень мало дает себя знать. Тем резче проступает другая отрицательная черта работы: неразличение биологических и социальных факторов психологического развития ребенка.

К. Бюлер в „Очерке», как и в большом труде, посвященном изучению духовного развития ребенка, разделяет вместе со всей
почти современной детской психологией односторонний и ошибоч-
ный взгляд на психологическое развитие ребенка как на единый и
притом биологический по своей природе процесс. Смешение и
неразличение натурального и культурного, естественного и исто-
рического, биологического и социального в психологическом раз-
витии ребенка приводят неизбежно к неправильному принципиальному пониманию и истолкованию фактов.

Не удивительно, что развитие речи и рисунка, образование
понятий и мышление рассматриваются как процессы, принципиаль-
но не отличающиеся от таких процессов, как развитие начатков
интеллектуальной деятельности в животном мире. Недаром увле-
ченный сходством примитивного употребления орудий у человеко-
подобных обезьян (шимпанзе) и человеческого ребенка, Бюлер
самую эпоху появления первичных форм мышления у ребенка назвал шимпанзеподобным возрастом. Один этот факт вскрывает
с полной ясностью основную для Бюлера тенденцию — привести
к одному знаменателю факты биологического и социально-культур-

^Выготский упоминает о вюрцбургской школе в связи с тем, что Бюлер в свое
время был одним из ее видных представителей. Преодолев субъективизм этой
школы, Бюлер, однако, продолжал отстаивать ее телеологические установки, приобретшие в его концепции развития детской психики биологическую направленность.

‘Книга К. Бюлера „Кризис психологии* (1927), дав анализ кризисной ситуации
в психологии, ставила целью доказать, что выход из нее в синтезе, включающем
позитивные компоненты трех направлений: интроспективной концепции сознания, бихевиористской концепции поведения и учения с воплощении психики в продуктах культуры.

19

ного развития и игнорировать принципиальное своеобразие разви-
тия человеческого ребенка.

Если В. Кёлер в известном исследовании, на которое во многом
опирается настоящий „Очерк», ставит задачей вскрыть разумные действия шимпанзе, обнаружить их человекоподобность, то Бюлер
руководствуется в исследовании развития детского интеллекта
противоположной тенденцией: он стремится обнаружить шимпанзе-
подобность поведения ребенка раннего возраста. Для него ход раз-
вития человеческого ребенка — просто недостающая промежуточ-
ная ступень в биологической лестнице. Весь путь развития от обе-
зьяны до взрослого культурного человека для него совершается
) восхождении по единой биологической ^сс^нице. Бюлер не знает принципиального перехода в психологическом развитии от биологического к историческому типу эволюции или, по крайней мере,
не считает то принципиальным переломом. Так же и в онтогенезе
он не различает линии биологического развития и социально-куль-
турного формирования личности ребенка — обе линии сливаются
для него в одну.

Отсюда возникает переоценка внутренних закономерностей
развития в ущерб формирующему влиянию социальной среды.
Среда как основной фактор развития высших интеллектуальных функций остается все время на заднем плане ,:0черка». История
развития высших форм поведения ребенка принципиально не выде-
лена из общей истории развития элементарных биологических
процессов. История образования понятий принципиально ничем
не отличазтся от истории развития любой элементарной функции,
непосредственно связанной с органической эволюцией ребенка.

Природа не делает скачков, развитие всегда происходит посте-
пенно — так формулирует сам Бюлер эту антидиалектическую точку зрения. Стремление сгладить скачки во имя постепенности разви-
тия оставляет его слепым по отношению к реальному скачку
от биологии к истории в развитии человека — в том процессе, кото-
рый Бюлер называет становлением человека.

Эта тенденция — рассматривать развитие высших форм пове-
дения, являющихся в плане филогенеза продуктом исторической
эволюции человечества и имеющих в онтогенезе особую историю и
особый путь развития, в том же плане, что и развитие элементарных функций, — приводит к двум печальным последствиям. Во-пер-
вых, относительное, свойственное ребенку определенной эпохи и
определенной социальной среды, выдается в силу этого за абсо-
лютное, всеобщее, необходимое звено развития. Наряду с шимпан-
зеподобным возрастом Бюлер различает как особую эпоху в раз-
витии ребенка возраст сказок (и еще точнее и детальнее, — возраст
Степки-растрепки), возраст Робинзона. Рассматривая ребенка и
его сказку через лупу психологического анализа, Бюлер превращает возраст сказок в какую-то естественную категорию, в ка-
кую-то биологическую фазу развития. Исторически возникшую социальную, классово обусловленную закономерность он возводи>
в ранг вечного закона природы.

Во-вторых, благодаря той же основной установке возникает

20

общее глубокое искажение всей возрастной перспективы детской
психологии не только в смысле принципиального смешения биоло-
гических и социальных критериев в определении фаз и эпох дет-
ского развития, но и в отношении объективного распределения всего процесса детского развития между отдельными возраст-
ными эпохами.

Не случайно Бюлер приходит к выводу, что главный интерес
детской психологии всегда должен быть сосредоточен вокруг пер-
вых лет жизни ребенка. Детская психология в глазах этого иссле-
дователя есть психология раннего детского возраста, когда вызре-
вают основные и элементарные психологические функции. Большие шаги на пути развития ребенок делает вскоре после рождения,
полагает автор „Очерка», и именно эти первые шаги (ецинственнс
только и доступные той современной детской психологии, к кото-
рой примыкает Бюлер) должен изучать психолог, подобно тому как
в учении о развитии тела, в сущности, исследуются одни только
эмбрионы.

Это сравнение, высказанное Бюлером в большой книге о духов-
ном развитии ребенка, поразительно верно отражает истинное положение дел в психологии ребенка. Все рассуждение о централь-
ном значении первых шагов психологического развития и принци-
пиальная защита положения, что детская психология есть по са-
мому своему существу психология младенческого и раннего воз-
раста, как нельзя лучше согласуется с тем, что нами высказано
выше. Современной детской психологии, к которой примыкает
Бюлер, по самому существу ее направления доступно изучение
только эмбрионального развития высших функций, только эмбриология человеческого духа, в которую она сознательно и хочет обра-
титься, осознавая ближе собстзвпныэ методологические границы.
В ней тоже, в сущности, исследуются одни только эмбрионы.

Ко ср^знение с эмбриологией ке только объективно верное, но
вместе с тем предательские сравнение. Оно указывает на слабое
место детсхсй психологии, выдает ее ахиллесову пяту, раскрывает
то вынужденное воздержание и самоограничение, из которых психология хочет сделать свою добродетель.

В „Очерке» перед нами также развертывается по существу
лишь „эмбриология человеческого духа». Все возрасты сдвинуты
к младаьчеству » раннему детству. Всякая функция исследуется
веь младенческом возрасте. Сам мла».е’^ческчй возраст сяв»ыут к биолс: кче.ски погра;1»:’,но.»; области, лежавшей между мышлением
шимпанзе и человека. В э.ом — сила и слабость всей психологи
ческой концепции Бюлера, в этом же — сила и слабость егс
„Очерка».

Все эти замечания мы считаем нужным предпослать русскому
переводу книги Бюлера, исключительно руководясь одним жела-
нием — дать мыслящему читателе твердую точку опоры впя крити-
ческого усвоения всего ценного материала, содержащегося в „Очерке духовного развития ребэнка'», и критического г.родумы-
вания его теоретических положений и оснований.

21

2

Новыми в „Очерке духовного развития ребенка» по сравнению
с большой книгой, посвященной той же проблеме, являются опыт
более ясного выявления биологических основ детской психологии
v построение в соответствии с этим общей теории развития ребен-
ка, как поясняет сам Бюлер в предисловии, предпосланном „Очер-
ку». Нелегко, вероятно, было бы найти другой такой пример очерка,
излагающего для широких кругов читателей-неспециалистов
в самой доступной форме основное содержание большого, капитального труда по детской психологии и вместе с тем заключа-
ющего в ее&е йпыг построения общей теории развития ребенка.

Это сочетание теоретического и принципиального исследова-
ния большого стиля с простым и ясным изложением самых элемен-
тарных основ детской психологии, воплощенное в форме очерка,
составляет нечастое исключение в научной литературе. Обычно оба
этих момента не встречаются в одной книге. Построение общих
теорий редко сочетается с освещением основных элементов тоже научной области. Обычно обе эти задачи бывают разделены между
различными авторами. Соединение их у одного автора и в одной
книге придает всему „Очерку» глубоко своеобразный и, в сущнос-
ти, двойственный отпечаток.

С одной стороны, благодаря такому сочетанию изложение
элементарных сведений из психологии поднимается на необычную
высоту. На глазах у читателя происходят оживление элементов
теоретической мысли, их проверка, критика и сведение в новую систему: последнее придает действительно новый вид многим
давно и прочно усвоенным азбучным истинам, как бы освещая их
новым светом. Каждая азбучная истина, сдвигаясь с обычного
места и включаясь в иную систему, становится проблемой.

Вся книга, посвященная, в сущности, целиком тем научным
истинам, которые принято называть азбучными, наполняется богатым теоретическим содержанием. Она стремится продумать
в новом плане и представить в новом свете старые истины. От чи-
тателя она поэтому требует также не усвоения только, но живого и
критического мышления. Она не довольствуется простым сообще-
нием, она на глазах читателя сшивает ткань своих выводов в тео-
ретическую систему и требует обсуждения, критики, прослеживания всего процесса рассуждения в целом.

В этом заключена та вторая сторона дела, которая сообщает
всей книге не только своеобразный, но и двойственный облик.
Оживляя элементарные истины с помощью теоретической мысли,
двигая их с давно насиженных мест, превращая их в проблемы
большого стиля, книга тем самым вносит немало спорного, проти-
воречивого, действительно проблематичного, а подчас и прямо
неверного в фактический материал, сам по себе бесспорный, освещенный часто колеблющимся, ложным светом теоретической
мысли, не освободившейся до конца от донаучных — метафизи-
ческих и идеалистических — элементов.

Этим обстоятельством и вызвана необходимость предпослать

22

СИер>(у духовного развитчя ребенка» беглый критический анализ
некоторых основных теоретических положений, из которых исходит
Бюлер. Единственной задачей анализа являются внесение некоторых коррективов в ту теоретическую конструкцию, которая лежит
в основе „Очерка», и указание критической мысли читателя ос»5~»
ных направлений для преодоления в книге того, что должно бь’ть
не усвоено, а именно преодолено.

Что же нуждается в книге Бюлера в таком критическом преоди-
лении? В самых общих словах, иллюстрированных рядом конкрет-
ных примеров, мы пытались выше, в разделе I, обрисовать то
основное в этой книге, против чего в первую очередь должна быть направлена наша критика. Мы видели, что достоинства и недостат-
ки, ,^.-и(-ы и минусы всего „Очерка» берут начало из одного общего
методологического корня. Поэтому задача их разъединения и изо-
ляции друг от друга не может быть выполнена механически, путем
устранения тех или иных частей книги. Надо разобраться в их слож-
ном сплатении.

Вместе со всей современной детской психологией Бюлер
исходит от отрицания атомистического подхода к детскому развитию и ищет целостную концепцию детской психологии. Мне ка-
жется, говорит он, что самым важным в настоящее время является
то, что мы снова стремимся, как сто лет назад Песталоцци, к пони-
манию смысла целого. Если нам удается понять биологические
функции психики и внутренний ритм ее развития, то дело Песталоцци, по мнению Бюлера, в наше время возродится.

Этим все сказано. Нельзя выразить полнее и короче, более содержательно и лаконично самую суть основной идеи Бюлера:

перед исследователем стоит задача понять психологическое раз-
витие ребенка как целое, и далее это целое раскрывается как био-
логические функции психики и внутренний ритм ее развития. Еще
раз: биологические фу?