Зеньковский о воспитании и развитии ребенка дошкольного возраста
Русское зарубежье, включившие в себя цвет интеллигенции, эмигрировавшей из нашей страны в годы революции, оставило большое наследие в виде научных трудов, которые так долго были неизвестны русским читателям. Одним из направлений российской науки, возвращающейся к нам из русского зарубежья, является педагогика.
В отличие от советской школы, базировавшейся на принципах классовости и партийности, русская зарубежная педагогика во главу угла ставила ценность православия для образования, культуру, свободу личности и традиции дореволюционной школы. Для нее характерен подход к проблемам педагогики исходя из особенностей русского религиозного сознания, из неотделимости православия от русской национальной культуры и этики. Яркий представитель русской зарубежной педагогики – В.В. Зеньковский, протоиерей, профессор.
Родился В.В. Зеньковский 4 июля 1881 г. в Проскурове Подольской губернии (ныне г. Хмельницкий) в семье учителя. Поскольку его отец был одновременно церковным старостой, вся семья была верующей и церковной. В 1913-1914 годах слушал лекции в университетах Германии, Австрии и Италии. По возвращении стал профессором психологии в Киевском университете св. Владимира.
В 1920 году он уехал из страны и в эмиграции в разное время становился профессором философии Белградского университета, заведующим кафедрой экспериментальной и детской психологии Высшего педагогического института в Праге, заведующим кафедрой философии Парижского Православного богословского института. В 1920-е-1930-е годы возглавлял одно из направлений педагогического общественного движения — Педагогическое Бюро по делам средней и низшей русской школы за границей. В 1942 году Зеньковский принял священнический сан, а в 1944 году был избран деканом педагогического факультета Богословской Академии. Скончался В.В. Зеньковский 5 августа 1962 г., похоронен в русской части кладбища Сент-Женевьев де Буа.
Для нас наиболее интересным в его работах является вопрос о цели воспитания, который для педагогики как искусства является, конечно, главным. В.В. Зеньковский считал, «что нельзя воспитывать, не сознавая цели воспитания» [1, с. 50]. По мнению ученого, «наше вмешательство в жизнь ребенка имеет смысл лишь в том случае, что бы помочь раскрытию образа Божия в ребенке и устранить все то, что замедляет это раскрытие. Раскрытие образа Божия, становление внутреннего человека» [1, с.51].
В.В. Зеньковский в своей книге «Проблемы воспитания в свете христианской антропологии» сделал попытку определить цели воспитания, основывающиеся на началах христианской антропологии. В разных вариантах философ будет их повторять неоднократно. Итак, «цель воспитания в свете православия есть помощь детям в освобождении от власти греха через благодатное восполнение, находимое в Церкви, помощь в раскрытии образа Божия, … раскрытие пути вечной жизни» [2, с 152].
В воспитательном процессе, по мысли В.В. Зеньковского, есть два основных направления: первое — это «подготовить дитя к Вечной жизни, к жизни в вечности, в Боге и с Богом, чтобы земные дни не пропали даром и чтобы смерть не была духовной катастрофой» [1, с. 51]. Это одно из направлений воспитания, имеющее в своей основе заботу о духовном развитии ребенка.
Не менее важным является второе направление — «это подготовка к этой жизни, так как эта жизнь дает не только возможность приобрести Вечную жизнь, но дает возможность и потерять ее. Как будет пройдена эта жизнь — так она отзовется и в Вечной жизни, мы живем так, что эта жизнь является ступенью в вечность» [1, с.51]. Гипноз земной жизни настолько силен, что зачастую, сиюминутные цели и задачи мы ставим на первый план, совершенно забывая о вечности. Задача воспитания должна быть определена так, что первенствующей в ней была устремленность к небу и вечности, а не к земле и тлену. Но вопрос о том, куда устремиться, в землю или на небо, решать только нам – людям, которым Христос подарил свободу выбора. Таким образом, рассматривая цели и задачи воспитания, В.В. Зеньковский дополняет ее тем, «что путь воспитания есть путь подготовки к свободе во Христе. Свобода есть дар Христа. Однако овладеть этим даром христианской свободы очень трудно, ведь свобода — это самое ценное и самое основное в нас» [1, с.53].
Зеньковский убеждает нас, что очень важна необходимость «воспитания ребенка к свободе». Система воспитания к свободе есть система приобщения к истине — «последняя для нас заложена в Церкви, и потому познание истины для нас заключается в приобщении к Церкви» [1, с.55]. Нельзя мыслить воспитание вне свободы, и она, по словам В.В. Зеньковского, светит человеческой душе не как реальность, не как данная сила, но как возможность, как задание. Свобода не дана, а задана. В воспитании ставится вопрос об освобождении, то есть о восхождении к свободе [3, с.377].
Таким образом, воспитание должно быть личностно ориентировано на педагогическое «обнаружение» креста и воплощение его в жизнь. Воспитать ребенка — это значит раскрыть его личность, «но не в линиях так называемого «гармонического» развития естества, а в линиях внутренней иерархичности ценностей в человеке». То есть воспитание – это развитие основного начала в личности – духовной жизни, а уже инструментальное значение в этом приобретает воспитание физическое, нравственное, социальное, религиозное, моральное, эстетическое [2, с. 153].
1. Зеньковский В.В., Педагогика, Фонд «Христианская жизнь», Клин, 2002
2. Зеньковский В.В., Проблемы воспитания в свете христианской антропологии. Фонд «Христианская жизнь», Клин, 2002
3. о. Георгий (Шестун), Православная школа, Изд-во «Воскресная школа», М.:2004
Автор: Ольга Туранская
О возрастных особенностях религиозного и морального развития детей
Протопресвитер Василий Васильевич Зеньковский (1881 — 1962)
В деле духовно-нравственного воспитания детей дошкольного возраста большое значение имеет знание и понимание возрастных особенностей развития нравственных и духовных способностей ребенка-дошкольника. Это знание поможет родителям и воспитателям маленьких детей заранее предопределить акценты, необходимые при воспитании, и тем самым избежать возможных педагогических ошибок.
О возрастных особенностях религиозного и морального развития детей в различные периоды их жизни писали известные педагоги Русского Зарубежья.
Психологические особенности религиозной и моральной жизни детей раннего или первого детства (до 6-7 лет) Зеньковский рассматривает в двух своих монографиях: «Психология детства» и «Проблемы воспитания в свете христианской антропологии».
В моральной сфере ребенка раннего детства Зеньковский выделяет три ее составляющие:
-моральные чувства;
-моральное мышление;
-моральную активность
Основными моральными чувствами как у детей, так и у взрослых, по мнению Зеньковского, являются:
-чувство любви к людям;
-чувство стыда и
-чувство совести.
Чувство стыда в детях этого возраста развивается медленно. Только к концу раннего детства, когда в ребенке сформировывается субъективное самосознание, это чувство приобретает моральный смысл. До этого движения стыда (например, застенчивость) лишены морального содержания для самого ребенка.
Чувство любви у детей первого детства имеет непосредственный, сенсуальный характер. Только в случае ясного внешнего выражения дитя способно к состраданию другому человеку. «Если мы говорим детям, что нам тяжело, трудно и т. д., то наши речи действительно не вызывают никакого движения любви к нам в детях: выслушав наши речи, они останутся равнодушными и холодными. Но если дитя замечает само наше страдание – слышит его в голосе, видит в выражении лица, в слезах и т. д., то без наших слов сердце его исполняется истинной и глубокой жалости». Такое восприятие Зеньковский объясняет естественным детским эгоцентризмом, «который как бы окружает ребенка неким волшебным кругом, за пределы которого не выходит дитя». Детский эгоцентризм, таким образом, защищает дитя от холодности нашего мира. «Может быть, поэтому и хорошо, что оно как бы заключено в некую скорлупу, что оно так глубоко погружено в себя: если бы дитя понимало всю неправду нашей жизни, оно не могло бы вынести ее без глубокой и трагической ломки».
Что касается работы совести, то она начинается в ребенке даже раньше проявления стыда. Дети 1 года уже понимают наказание как таковое. «Логическое» же понимание наказания как «естественного» следствия поведения приходит позднее и является результатом развития морального сознания.
Характеризуя в общем моральную жизнь ребенка в раннем детстве, Зеньковский отмечает ее гетерономный характер. В своем содержании его моральная жизнь определяется влиянием среды, традицией, нравами, авторитетом взрослых. Дитя делает только то, что предписывает ему традиция, авторитет родителей, и тем самым усваивает, делает своим содержание морали, господствующей в обществе. Однако такое усвоение было бы невозможно, «если бы в душе детской не было собственного морального материала, глухого, неясного, но вводящего дитя в мир моральных отношений». С возрастом собственный моральный опыт приобретает для ребенка все большее значение и вытесняет гетерономную мораль, и уже во втором детстве (с 7-11 лет), как пишет Зеньковский, дети начинают сопротивляться традициям и авторитету взрослых.
Моральное мышление в раннем детстве также неразрывно связано с окружающей средой: дитя просто повторяет то, что слышит вокруг себя, «дышит тем воздухом, который окружает его, вбирает в себя то, что находит вокруг себя». Но, к сожалению, часто сами взрослые не следуют своим моральным убеждениям и таким образом вносят в моральное мышление маленьких детей этический дуализм. Детский этический дуализм имеет, конечно, иной характер, чем у взрослых людей, – он является невинным, простодушным и наивным, поскольку ребенок просто подражает им со всей своей непосредственностью. Кроме того, детский этический дуализм объясняется слабостью абстрактного мышления у детей. Детям не всегда легко перейти от общей идеи к ее конкретным воплощениям. В детском сознании живут как бы два вида убеждений, не связанных между собой.
Уже к четвертому году жизни в поведении детей можно наблюдать усвоение разных форм социальных отношений: внимания к взрослым, учтивости, любезности. Но эта моральная активность не регулируется в детях моральным сознанием, воле, она подвержена случайным, нетерпеливым, быстрым моральным настроениям. Поэтому Зеньковский называет детство «золотой порой эмоциональной моральной активности».
Характеризуя религиозную жизнь ребенка-дошкольника, Василий Васильевич Зеньковский пишет об общем мифологическом отношении ребенка к действительности: весь мир для него полон жизни. При этом детская мифология антропоцентрична и антропоморфна: личность ребенка, его близкие стоят в центре всего, и даже неодушевленным вещам дитя приписывает те же чувства, те же стремления, какие он находит у себя и у других людей. Поэтому, пишет Зеньковский, «если бы дитя не слышало от взрослых о Боге, оно бы инстинктивно имело своей мыслью центр и средоточие мира, Хозяина и Господина – Отца и Вседержителя». В этом смысле можно говорить о врожденной религиозности детей.
В религиозных чувствах детей, конечно, нет места никаким сомнениям. И хотя детские религиозные переживания непосредственны и неясны, дитя очень явственно ощущает, что всем миром любовно и заботливо руководит «Отец», Который все направляет и сохраняет, и это является источником знакомой нам детской радости и беззаботности.
Говоря о детских религиозных представлениях, Зеньковский отмечает, что они схематичны и даже грубы. «Дитя больше видит в Боге Судию, начало Правды, чем Любовь, чем начало нежности и милосердия». Это отчасти связано с тем, что маленький детский ум сам склонен к формализму и «юридизму». Но нередко и родители превращают Божество в глазах ребенка в какую-то «карательную инстанцию»: учат не любви к Богу, а развивают страх перед Ним. Предостерегая родителей от такого религиозного утилитаризма, Зеньковский советует им наполнять душу ребенка не религиозными идеями, до которых еще не доросло в своем развитии детское сердце, а доступными религиозными образами, необходимыми для выражения детских религиозных переживаний. В качестве лучшего воспитательного материала Зеньковский предлагает рассказы об Иисусе Христе, о Его Матери и святых.
Далее Зеньковский отмечает, что детям свойственен религиозный дуализм, который проникает в детскую душу из двойственной религиозной жизни взрослых. «Детская вера является цельной, – пишет Зеньковский, – но жизнь, которую находит вокруг себя дитя, не терпит и не ищет цельности, она не только не соответствует господствующим требованиям, но часто противоречит им. Нечего удивляться поэтому, что религиозная активность у детей столь мало является творческой, так мало проявляет религиозную энергию ребенка и так легко укладывается в ряд привычных действий».
Зеньковский говорит об уникальности внутреннего мира ребенка. В этом мире скрыт огромный потенциал духовно-нравственного развития. Для дошкольного возраста характерно парадоксальное сочетание духовного богатства и медленного накапливания жизненного опыта. Ребенок только «вживается» в безграничный мир природы, человеческих взаимоотношений, «дышит» этим духовным миром, хоть наивно, но живо и глубоко. Он «набирается» на всю жизнь внутренних ощущений, которые еще не всегда может выразить словами. Но сознание его еще мало связано с этим миром духовности, и он все больше и больше уходит в мир внешний. Однако такой своеобразный дуализм не мешает ребенку сохранять целостность своей души, потому что «в эту пору этот внутренний дуализм, это сосуществование рядом двух путей жизни не замечается ребенком и не таит в себе никаких взаимно ослабляющих начал». Поэтому в раннем детстве, заключает Зеньковский, «дитя уже свободно, но еще не ответственно – это как бы прообраз святости, которая всегда свободна, но которой некуда приложить момента авторства (а потому и ответственности) ввиду (окончательной уже) победы над темным началом и подлинной связи с Богом».
1. Зеньковский В.В., прот. Педагогика. – М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт, 1996. С. 153 – (Свято-Сергиевский Православный Институт в Париже).
2. Зеньковский В.В., прот. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии. – М.: Школа-Пресс, 1996.
Зеньковский В.В., прот. Психология детства. — М.: Академия, 1996. С. 344 – (Философско-психологическая библиотека).
В.В. Зеньковский [8]. Возрастная периодизация детства, предложенная профессором психологии В.В. Зеньковским основана на рассмотрении влияния духовного начала в человеке на развитие души и тела, которые Зеньковский называет эмпирией.
Определяя образ Божий в ребенке как духовное начало его личности, Зеньковский показывает, как по–разному проявляется эта «божественная искра» в каждом возрасте. По мысли профессора Зеньковского, смена возрастов связана именно с изменением проявлений зреющего духа в его эмпирии. Источником развития является устремление духовного начала к выражению в материальной жизни человека, которая подчинена путям духа. В соотношении этих двух сфер в каждый период земной жизни и определяется неповторимая судьба каждого человека, его крест.
«Путь человека определяется не простой сопряженностью духа и психофизической стороны, но в нем обнаруживается своя — для каждого человека особая — закономерность, которую зовут «судьбой», которая в христианстве именуется «крестом». В глубине личности скрыта причина своеобразия, неповторимости ее, скрыт, однако, и ее крест, который, говоря формально, есть не что иное, как логика духовного развития данного человека. Каждый человек приносит с собой в мир свои задачи, которые он должен решить в своей жизни; и эти задачи, связанные с духовными особенностями человека, остаются одними и теми же, независимо от условий, в которых человек живет, — иначе говоря, они могут и должны быть решены в любых условиях жизни… Логика жизни связана не с внешними событиями, а с внутренними задачами, с духовной стороной жизни. В биографии каждого человека… надо уметь видеть сквозь внешнюю цепь событий в жизни человека ту последнюю глубину, в которой раскрывается крест человека — его духовные задачи, логика его духовного пути. Реальность нашей свободы не снимает силы этой данности нам креста… Мы свободны в том, возьмемся ли мы за выполнение своей задачи… но неснимаемость «вписанного» в нас креста есть предел нашей свободы, есть свидетель нашей зависимости от Бога, каждому дающего его крест» (23, 53).
Отмечая, что каждому человеку не только дана, но и задана его личность, Зеньковский пишет, что, обычно к зрелому возрасту, человек начинает осознавать общую связность и внутреннюю логичность своей жизни. Определение внутренних задач собственной жизни, понимание того, как они могут быть решены в данных условиях «моего» существования и является, по мысли Зеньковского, основной темой духовной жизни человека.
Период, предшествующий зрелости, Зеньковский называет детством и рассматривает его в широком смысле, захватывая юность. Характеристика каждого периода детства приводится Зеньковским в соответствии с тем, как развивается духовная жизнь в различные периоды детства.
Раннее детство (от рождения до шести лет). «Дитя медленно, шаг за шагом овладевает своим телом, приобретая тем волевой опыт, раскрывающий перед ним путь свободы, столь связанный с волевой сферой» (23, 105). В раннем детстве дитя свободно, но еще не ответственно, это как бы прообраз святости, которая свободна, но «безответственна» ввиду полной связи с Богом.
Овладение физическими навыками в раннем детстве, развитие интеллекта, влияние культурного наследства создают условия дальнейшего развития в эмоциональной сфере ребенка. Разобраться в своих чувствах ребенок еще не может. Огромное значение в душевной работе ребенка принадлежит воображению, с этим связано центральное явление в раннем детстве ребенка — игра. «В игре дитя устремлено к реальности, но свободно от ее давления», — и это важно для того, чтобы первая в жизни человека деятельность носила характер свободного творчества, помогающего проникать в смысловую сферу происходящего. В этом возрасте уже проявляется «вкус ко злу», но «греховное» в жизни ребенка занимает дальнюю периферию его существования. Большее место занимает осмысление природы, человеческих отношений, «вживление» в духовный мир. «Дитя дышит дыханием бесконечности — просто, беспечно, наивно, но и непосредственно, живо, глубоко. Оно набирается на всю жизнь безмолвных, но творчески действующих в нем интуиций» (23, 111). Происходит напитывание внутренней духовной составляющей растущей личности. Сознание ребенка мало связано с этим процессом, и постепенно происходит смещение интереса к внешнему миру.
Второе детство (от семи до одиннадцати лет). В этом возрасте происходит духовный поворот к миру. «Наступает пора реализма, трезвости, пора приспособления к миру и людям — и духовная жизнь… сразу мелеет» (23, 114). Она в этот период становится более определенной и понятной ребенку через моральную сферу. Ребенок воспринимает идеи и представления о «законе», «норме», «долге». В этом возрасте оформляются моральные идеи и правила. Зеньковский подчеркивает, что для ребенка естествен гетерономный характер моральных установок, то есть данных не обществом или людьми, а имеющих иной источник своего происхождения. Перемещение духовных интересов к миру отражается на творчестве детей, оно становится более схематичным и менее образным, «поток творчества входит в определенные берега».
Вся устремленность ребенка направлена к тому, что «нужно» делать, в наслаждении в приспособлении, послушании и следовании авторитетам, в «радостном отказе от случайностей своих моральных выдумок в пользу правил и идей, воплощаемых в ярких героических образах». Характеризуя религиозное сознание второго детства, Зеньковский показывает удивительный парадокс — духовная чуткость к горнему миру слабеет, но вместе с тем дети просто и естественно переходят к религиозной активности. В этом возрасте естественным и приятным для ребенка становится посещение храма, помощь в прислуживании в нем, выполнение обрядов и соблюдение церковных требований.
Отрочество (от двенадцати до шестнадцати лет). Напитавшись «погружением» в порядок природы, социальной и моральной жизни, ребенок испытывает порой некоторое телесное и психическое увядание. Ослабевает память, внимание, отходят прежние интересы, происходит отторжение от всего того, чего хотят окружающие. Так начинается беспокойная и противоречивая пора полового созревания. Сила пола, доселе действующая скрыто и неполно, в пубертате заявляет о себе во весь голос. «Эта сила властно и нетерпеливо опрокидывает привычки, сложившиеся вкусы, толкает куда–то вперед, мутит и волнует душу, бросая ее из одной крайности в другую. Внутреннее беспокойство, часто противоречивые желания, бурное проявление капризного «своеволия», желание действовать вопреки правилам и собственным привычкам, упрямство и молодая заносчивость… — все это показывает, что душа подростка совершенно отошла от трезвости и реализма, от следования правилам и от приспособления к порядку…» (23, 117).
Но в этом периоде растущий человек по–новому обращается к своему внутреннему миру. Душа вновь осознает себя перед лицом безграничной перспективы, которая, в отличие от раннего детства, осознается уже не вне, а внутри самого человека. В этом обращении к своему внутреннему миру подросток может одинаково выказать как начатки страстных порывов к самопожертвованию, так и проявления неприкрашенного эгоизма. Отрицание существующих устоев и проявление своеволия в этом возрасте — вторичны, сутью является отрицание практического разума и «непосредственное упоение набегающими влечениями, импрессионизм» (23, 118).
Юность (после шестнадцати лет). Это последний возраст детства, синтетически соединяющий все предыдущие периоды с тем, чтобы дать возможность личности вступить в фазу зрелости. В этот период происходит единение внешних увлечений и внутреннего вдохновения, энтузиазма и доверчивого отношения к миру и людям. Уже найдено, хотя и интуитивно, равновесие между эмпирическим и духовным составом человека. В.В. Зеньковский много работал с молодежью этого возраста и в своей книге с особой любовью характеризует этот период. «От юности всегда веет гениальностью… ибо здесь духовный мир действительности одухотворяет и согревает эмпирический состав человека. Этот духовный мир не оттеснен «приспособлением» к жизни, он свободен и полон того дыхания бесконечности, которое выражено так полно, ясно и пленительно именно в юности» (23, 122).
Вдохновение юности, по мысли Зеньковского, есть художественный замысел, предваряющий творческую работу. Но к детству этот период отнесен в связи с тем, что юность ограниченна, она редко сознает, чем на самом деле живет ее душа. В этой духовной слепоте обнаруживается несовершенство юности и вся трагическая неустроенность человека, общая повинность греху в мире. «Именно в юности, несмотря на ее подлинную доверчивость и легкость любовного отношения ко всем людям, по контрасту становится особенно ясно, что личность… несет в себе начало разрушительное в своей социально–духовной слепоте, в нечувствии своего действительного, но закрытого для сознания единосущия с другими людьми…» (23, 125). Вступая во взрослый возраст, человек воочию сталкивается с повреждённостью собственного человеческого естества. Для верующей души становится совершенно очевидно, что никакие культурные, социальные и иные человеческие институты не в силах помочь ему в преодолении этой повреждённости, глубинной разобщённости её со всем остальным миром. Понимание и признание того, что только в лоне Церкви возможно преодоление тёмной преграды между Богом и собой, позволяет человеку в возрасте юности вступить в действительно взрослую жизнь.
Завершая рассмотрение возрастной периодизации детства, предложенной В.В. Зеньковским, стоит отметить, что попытки выявления духовных основ возрастов жизни человека были предприняты в ХХ веке еще несколькими авторами. Наиболее известна возрастная классификация жизненных задач, обусловленных «развитием духа» в человеке, предложенная немецким антропософом Р. Штайнером. В книге Зеньковского В.В.(23, 61) дана характеристика учения о человеке в антропософии в свете христианской антропологии. Приводя критический анализ антропософского учения, В.В.Зеньковский подчёркивает, что оно абсолютно не связывает духовное развитие человека с благодатной помощью свыше, всецело опираясь на т.н. естественную духовность, повреждённого грехом человека. Это позволило В.В.Зеньковскому назвать антропософию «учением о тёмной духовности в человеке». В силу ряда обстоятельств концепция духовного развития личности, предложенная В.В. Зеньковским, осталась практически неизвестной европейским психологам. В этой связи те из них, кто признает существование духовной составляющей в личности человека, обычно обращается к наследию Р. Штайнера. Так, например, цитируемый далее в книге Бернар Ливехуд (14), описывая закономерности развития психики взрослого человека, упоминает антропософские идеи Р. Штайнера. На наш взгляд, честный поиск истинных причин происходящих в человеке изменений, который предпринимал в своей многолетней психологической практике Б. Ливехуд, позволяет нам воспользоваться результатами его работы.
8. Зеньковский Василий Васильевич (1881–1962). Магистр философии Московского университета (1915 г.), в 1915–1919 гг. — профессор психологии Киевского университета, в 1920–1923 гг. — профессор философии Белградского университета. Директор педагогического института в Праге (1923–1926), профессор Свято–Сергиевского православного богословского института в Париже (1926–1962), в 1944–1947, 1949–1962 гг. его декан. Преподавал историю философии, психологию, апологетику и историю религий. Доктор церковных наук (1948 г.). Рукоположен в 1942 г. Редактор альманаха «Вопросы религиозного воспитания и образования» (Ч. I–III) (Париж, 1927–1928) и «Бюллетеня религиозно–педагогического кабинета».