Гиперпротекция и гипопротекция и их влияние на развитие ребенка

К ним относятся гипопротекция, скрытая гипопротекция, потворствующая гипопротекция, гиперпротекция, доминирующая гиперпротекция, потворствующая гиперпротекция, воспитание «в культе болезни», эмоциональное отвержение, условия жестких взаимоотношений, условия повышенной моральной ответственности, противоречивое воспитание, воспитание вне семьи.

Гипопротекция. Ее крайняя форма – безнадзорность, но чаще всего она проявляется в недостатке опеки и контроля, а главное – в отсутствии истинного интереса к делам, волнениям и увлечениям ребенка. Безнадзорность влечет за собой неудовлетворенность основных физиологических и духовных потребностей ребенка, который оказывается ненакормленным, неодетым, живет в тяжелых бытовых условиях и полностью предоставлен сам себе.

Скрытая гипопротекция наблюдается тогда, когда контроль за поведением и жизнью ребенка носит формальный характер. Ребенок чувствует, что старшим членам семьи нет до него никакого дела, что он для них обуза. Скрытая гипопротекция вызывает скрытое эмоциональное отвержение. В данном случае ребенок научается обходить формальный контроль и живет своей жизнью.

Потворствующая гипопротекция имеет место в том случае, если недостаток родительского контроля сочетается с некритичным отношением к нарушениям поведения у ребенка. Родители пренебрегают сигналами со стороны о его дурном поведении, негодуют по поводу общественных порицаний, стремятся оправдать его поступки, переложить вину на других. Они выгораживают своего сына или дочь, любыми средствами стараются освободить от заслуженных наказаний. У таких детей наблюдается склонность к истерическим реакциям (суицид и т. п.) при малейших трудностях и конфликтах.

Гиперпротекция не дает ребенку возможности с ранних лет учиться на собственном опыте, пользоваться свободой, не приучает к самостоятельности. Мало того, она подавляет чувство ответственности и долга, ребенок приходит к убеждению, что сам он ни за что не отвечает.

Доминирующая гиперпротекция. Чрезмерная опека, мелочный контроль за каждым шагом, за каждой минутой, каждой мыслью вырастают в целую систему постоянных запретов и бдительного неусыпного (вплоть до слежки) наблюдения за ребенком. Непрерывные запреты, невозможность принять когда-либо собственное решение создают у него впечатление, что самому «все нельзя», а другим «все можно».

Потворствующая гиперпротекция. Ребенок становится «кумиром семьи». Здесь дело не столько в постоянном контроле, сколько в чрезмерном покровительстве, в стремлении уберечь любимое чадо от малейших трудностей, освободить от скучных и неприятных обязанностей. Это дополняется восхищением мнимыми талантами и преувеличением действительных способностей. Такие дети растут в атмосфере похвал, восторгов и обожания, ими любуются и восхищаются. В результате культивируется эгоцентричное желание всегда быть в центре внимания окружающих, слышать похвалы себе, получать все, что захочешь, без особого труда. Потворствующая гиперпротекция мешает выработке навыков систематического труда, упорства в достижении цели, умения постоять за себя. Для ребенка создается кризисная ситуация: с одной стороны, он хочет всегда быть на виду, лидировать среди сверстников, пользоваться их вниманием, вызывать у них восхищение, а с другой – совершенно не способен осуществлять лидерские функции, подчинять себе, руководить другими.

Воспитание «в культе болезни». Болезнь ребенка становится центром, на котором фиксировано внимание всей семьи. Ребенок привыкает к мысли, что она дает ему многие права, освобождая от обязанностей, из-за нее все должны идти навстречу всем его желаниям, ограждать от неприятностей, освобождать даже от посильных обязанностей, прощать проступки и позволять то, что непозволительно другим. Такое воспитание культивирует не только эгоцентризм, но и завышенные притязания. В результате при столкновении с жизненными трудностями у ребенка, как правило, возникает истерическая реакция с «уходом в болезнь».

Эмоциональное отвержение. При этом стиле воспитания ребенок постоянно ощущает, что им тяготятся, что он обуза, что без него было бы легче. Еще более ситуация усугубляется, когда рядом есть кто-то другой – брат или сестра, отчим или мачеха, кто гораздо дороже и любимее. Скрытое эмоциональное отвержение состоит в том, что родители, сами себе не признаваясь в этом, тяготятся сыном или дочерью и возмущаются, если кто-либо им укажет на это.

Как правило, оно сопровождается гипертрофированно подчеркнутой заботой, утрированными знаками внимания. Однако ребенок чувствует искусственную вымученность такой заботы и внимания и ощущает недостаток искреннего эмоционального тепла.

Условия жестоких взаимоотношений обычно сочетаются с эмоциональным отвержением. Жестокое отношение может проявляться открыто – суровыми расправами за мелкие проступки и непослушание – или тем, что на ребенке, как на существе слабом и беззащитном, «срывают зло» на других. Но жестокие отношения в семье могут быть скрыты от посторонних взоров. Душевное безразличие друг к другу, забота только о себе, полное пренебрежение интересами и нуждами других членов семьи, незримая стена между ними, семья, где каждый может рассчитывать только на себя, не ожидая ни помощи, ни участия, – все это может быть без громких скандалов, без драк и без избиений. И тем не менее такая атмосфера душевной жестокости крайне негативно отражается на развивающейся личности.

Условия повышенной моральной ответственности. В таких случаях родители питают большие надежды в отношении будущего своего ребенка, его успехов, способностей и талантов. Они нередко лелеют мысль, что он воплотит в жизнь их собственные несбывшиеся мечты. В другом случае условия повышенной моральной ответственности создаются, когда на старшего ребенка возлагаются недетские заботы о благополучии младших и беспомощных членов семьи.

Противоречивое воспитание. В одной семье родители, а тем более прародители (бабушки и дедушки) могут придерживаться неодинаковых воспитательных стилей, применять несовместимые воспитательные подходы, осуществлять разные виды неправильного воспитания. При этом члены семьи конкурируют, а то и открыто конфликтуют друг с другом. Например, могут сочетаться доминирующая гиперпротекция со стороны отца и потворствующая со стороны матери, эмоциональное отвержение со стороны родителей и потворствующая гиперпротекция со стороны бабушки. Подобные ситуации пагубно сказываются на формировании личности, усугубляют слабые черты характера.

Воспитание вне семьи. Само по себе воспитание вне семьи, в условиях интерната, не является отрицательным психогенным фактором. Наоборот, иногда бывает даже полезно расстаться с семьей на определенное время и пожить среди сверстников – это способствует развитию самостоятельности, умению устанавливать контакты, выработке навыков социальной адаптации. Временное отделение от семьи особенно полезно, когда нарушения поведения связаны с тяжелой семейной ситуацией. Отрицательные психогенные факторы – недостатки в работе интернатов и других воспитательных учреждений: сочетание строгого режима, граничащего с гиперпротекцией, с формализмом в его соблюдении (что дает почву для скрытой безнадзорности, дурных влияний, жестоких взаимоотношений между воспитанниками), а также недостаток эмоционального тепла. Устранить все эти дефекты в интернате гораздо труднее, чем в гармоничной семье.

Психологические причины отклонений в семейном воспитании различны. Наиболее частые из них:

• низкая педагогическая культура родителей;

• личностные особенности.

Следствиями неправильного воспитания нередко становятся агрессивное поведение и злоупотребление психоактивными веществами, кроме того, затрудняется социальная адаптация. Развитию агрессии у детей способствует властное, подавляющее отношение родителей к ребенку в семье и индифферентное, пассивное отношение к ребенку, воспитывающемуся в школе-интернате. Кроме того, если дети сами подвергаются насилию или видят его проявления по отношению к близким, то, повзрослев, они с большой долей вероятности сами будут вести себя соответствующим образом.

Дети, лишенные гармоничных семейных взаимоотношений, могут прибегать к компенсаторной психологической защите. У них не сформированы социально адекватные способы поведения в различных экстремальных ситуациях. Для детей с недостатками воспитания характерна искаженная адаптация: в одном случае она происходит быстро, успешно и адекватно ситуации, в других случаях адаптивные способности могут не проявляться вовсе или будут носить однобокий, неадекватный ситуации характер.

Встречаются случаи психопатий, где решающим фактором в формировании патологического характера является неблагоприятное воздействие окружающей среды. Подобные случаи получили различные наименования: «социопатия» (Ленц А. К., 1927), «краевые психопатии» (Schulz J, 1936), «приобретенные психопатии» (Кербиков О. В., 1961), «патохарактерологические формирования» (Ковалев В. В., 1979) и др. Нами используется термин «психопатическое развитие», так как в психиатрической литературе под термином «развитие» обычно принято понимать изменения личности в определенном направлении под влиянием неблагоприятных воздействий социальной среды или вследствие хронической психи ческой травматизации.

Возможность изменений характера вследствие социальных и психологических воздействий не вызывает сомнений. Но до сих пор не прекращается дискуссия о том, могут ли эти изменения достигать патологического уровня — может ли психопатия быть нажитой, приобретенной, иначе говоря — могут ли приобретенные изменения характера стать малообратимыми. П. Б. Ганнушкин считал психопатии «врожденными свойствами» личности, указывал на их эндогенную природу (Озерецковский Д. С., 1977). Однако он же ввел понятия ситуационного и конституционального развитии.

С одной точки зрения (Осипов В. П., 1936; Суха рева Г. Е., 1959, и др.), изменения характера, обусловленные средой, могут иметь лишь внешнее сходство с психопатиями и по сути дела таковыми не являются. С другой точки зрения (Кербиков О. В., 1961), психопатии могут быть приобретенными. Это может случиться даже при вполне здоровой и устойчивой в преморбиде личности, если психическая травматизация отличается чрезвычайной тяжестью. Последние случаи иногда обозначают как «психогенное развитие». Возможно, роль подобной травмы могут играть тяжелые физические недостатки, например глухота (Матвеев В. Ф., Барденштейн Л. И., 1975) или врожденный гипогенитализм (Коркина М. В. и др., 1978)

Исключительные по тяжести неблагоприятные социальные воздействия на детей и подростков в настоящее время в нашей стране встречаются чрезвычайно редко. Описанные ранее случаи в большинстве были связаны с ужасами войны и фашистской оккупации (Сухарева Г. Е., 1959). Наш материал — несколько сот подростков, родившихся в 50-60-х годах, — не дал нам ни одного подобного наблюдения.

Значительно чаще формирование приобретенной психопатии происходит, когда в преморбиде личность принадлежит к крайним вариантам нормы. Н. Binder (1960) отметил, что психопатические развития чаще всего начинаются у «дискордантно-нормальных» личностей, в то время как «конкордантно-нормальные» после психических травм легко восстанавливают утраченное равновесие, даже если ситуация не улучшается.

Акцентуации характера, будучи крайними и менее устойчивыми вариантами нормы, вероятно, представляют наиболее подходящую почву для формирования приобретенных психопатий. Но для психопатическою развития на почве акцентуации характера необходимо соблюдение трех условий неблагоприятного влияния среды:

1) оно должно быть особо значимым для данного типа акцентуации, адресоваться к его «месту наименьшего сопротивления»;

2) оно должно быть достаточно продолжительным или многократно повторяющимся;

3) оно должно падать на критический период формирования характера т е. для большинства психопатий на подростковый возраст

В подростковом возрасте наиболее частым влиянием, отвечающим всем этим требованиям, является неправильное воспитание. Наиболее способствующие формированию приобретенных психопатий виды неправильного воспитания были отмечены О. В. Кербиковым (1962) — «гипоопека» и безнадзорность, «гиперопека», «Золушка», «кумир семьи» К ним следует добавить описанное Г. Е. Сухаревой (1959) воспитание в условиях повышенной недетской ответственности, а также воспитание в атмосфере жестоких взаимоотношений в окружении.

По мнению В. А. Гурьевой и В. Я. Гиндикина (1980), среди «трудных» подростков «ядерные», т е. конституциональные, психопатии составляют 52 %, а патохарактерологические и психогенные развития — 33 %. Некоторые авторы, по-видимому, склонны расширять диагностику развитии: по данным Ф. И. Ивановой (1972), соотношение ядерных психопатий и развитии 1:1, а по материалам Е. А. Коссовой (1971) -даже 1:3 в пользу последних. У взрослых психопатические развития диагностируются значительно реже, чем у подростков. Можно полагать, что определенная часть акцентуаций характера у подростков с преходящими психопатоподобными нарушениями поведения в этом возрасте трактуется как «патохарактерологическое развитие» или «краевая психопатия» Подобная опасность уже была отмечена в отношении затяжных реактивных состояний у подростков (Пивоварова Г. Н., 1962).

Наши катамнестические исследования показали, что у 72 подростков, у которых была диагностирована психопатия, через 2-4 года этот диагноз был сохранен в 88 %. Лишь в 12 % стойкая и хорошая компенсация на протяжении l/2-3 лет после завершения пубертатного периода позволяет думать, что эти случаи правильнее было бы расценить как акцентуации характера. Зато среди 55 подростков, квалифицированных как акцентуации, хорошая и стойкая социальная адаптация через 2-4 года отмечена в 82 %. В остальных случаях под влиянием неблагоприятных условий среды наступило психопатическое развитие или возник хронический алкоголизм. Эти данные еще раз свидетельствуют о том, что диагноз психопатического развития у подростков должен ставиться с осторожностью.

Что же должно служить критериями диагноза психопатического развития («краевой», приобретенной психопатии) в подростковом возрасте?

Прежде всего необходимо соответствие критериям диагностики психопатий по П. Б. Ганнушкину — О. В. Кербикову (см. гл. I), т. е. должны иметь место относительная тотальность и стабильность характера, ведущие к социальной дезадаптации. Стадии, предшествующие формированию психопатии — психопатические или патохарактерологические реакции, пубертатный полиморфизм и т. п. {Ковалев В. В., 1973; Гурьева В. А., Гиндикин В. Я., 1980), когда такого соответствия еще нет, с нашей точки зрения, могут служить лишь вехами при изучении анамнеза или «угрожаемыми симптомами», но не основанием для ранней диагностики приобретенных психопатий. Малоудачным представляется использование термина «патохарактерологическое развитие» для случаев, когда изменения характера еще не достигли уровня психопатии. Само обозначение подразумевает, что развитие в отношении изменений характера достигло патологического уровня, ушло за рамки крайних вариантов нормы, чего нередко в этих случаях еще не бывает.

В силу сказанного важно отграничение психопатических развитии от семейной и педагогической запущенности (Твердохлебов В. И., 1971; Ковалев В. В., 1979; Гурьева В. А., Гиндикин В. Я., 1980). Последней свойственны хорошая адаптация в среде сверстников, избирательное отношение к старшим, отчетливая психогенная обусловленность нарушений поведения и его улучшение в благоприятной обстановке.

Диагностируя психопатическое развитие, необходимо также констатировать достаточное по продолжительности пагубное влияние среды (чаще всего неправильное воспитание), особенности которого должны соответствовать типу формирующейся психопатии. Наконец, в анамнезе должны быть указания на возможную преморбидную акцентуацию характера, опять же того типа, который особенно чувствителен в отношении данного рода неблагоприятных влияний среды.

Следуя этим критериям диагностики психопатических развитии, среди 300 госпитализированных с психопатическими нарушениями подростков к психопатическим развитиям было отнесено лишь 10 % случаев, в то время как диагноз «психопатия» был поставлен в 48 %, а 42 % случаев было расценено как нарушения поведения или реактивные состояния, возникшие на фоне акцентуаций характера. И хотя небольшая часть из них, судя по данным катамнеза, встают на путь психопатического развития, однако в момент обследования этот диагноз нам представлялся преждевременным. Говорить о субклиническом этапе развития психопатии (Кербиков О. В., 1961) правомерно ретроспективно, когда психопатия уже сформировалась, и преждевременно до этого, так как в большинстве случаев до психопатии дело так и не доходит.

Итак, определенные взаимоотношения между типом, акцентуации характера, видом неправильного воспитания и типом психопатического развития являются основой для диагноза последнего. Далее рассматриваются наиболее частые типы неправильного воспитания и связанные с ними типы психопатических развитии.

Гипопротекция.

Этот вид неправильного воспитания в крайней форме проявляется полной безнадзорностью, но чаще лишь недостатком опеки и контроля за поведением. Лишь иногда гипопротекция простирается до такой степени, что подросток оказывается совершенно заброшенным — ненакормленным, неодетым, живущим в тяжелых условиях. Обычно же в наше время всеобщего материального достатка гипопротекция не сказывается на удовлетворении насущных нужд подростка, а проявляется только недостатком внимания, заботы и руководства, истинного интереса родителей к его делам, волнениям, увлечениям. В духовной жизни подросток оказывается предоставленным самому себе.

Скрытая гипопротекция наблюдается тогда, когда контроль за поведением и всей жизнью подростка как будто осуществляется, но на деле отличается крайним формализмом. Подросток чувствует, что старшим не до него, что они несут в отношении его лишь тягостные для них обязанности, что на деле они были бы рады от них освободиться. Скрытая гипопротекция нередко сочетается с описываемым далее скрытым эмоциональным отвержением. Обычно подросток научается обходить формальный контроль старших и начинает тайно от них жить своей жизнью.

Гипопротекция особенно неблагоприятна при акцентуациях по неустойчивому и конформному типам. Именно такие подростки быстрее других оказываются в асоциальных компаниях и легко заимствуют праздный, полный поисков увеселений образ жизни. Однако она может оказаться пагубной и при гипертимной, и при эпилептоидной, и при лабильной и даже при шизоидной акцентуациях, обусловливая наслоение на них черт неустойчивого типа. В то же время при сенситивной и психастенической акцентуациях обнаруживается поразительная устойчивость в отношении нарушений поведения в условиях гипопротекции (см. Александр О., стр. 127)

Все же до психопатического развития по неустойчивому типу гипопротекция чаше всего доводит именно при неустойчивой или конформной акцентуации.

Психология bookap

Для подростков неустойчивого типа опасность отсутствия надзора, постоянного твердого руководства, даже принуждения к занятиям, учебе, труду не вызывает сомнений. Предоставленные себе, они с первых классов школы начинают прогуливать уроки, все дни проводить на улице, быстро оказываются в асоциальных компаниях, и весь дальнейший путь психопатического развития по неустойчивому типу с делинквентностью, алкоголизацией, побегами из дому и т. п. осуществляется довольно быстро. Задержать это развитие может лишь обстановка строгого трудового и дисциплинарного режима.

Для конформной акцентуации вступление на путь психопатического развития по неустойчивому типу это дело случая. Но, к сожалению, в условиях гипопротекции этот случай обычно не заставляет себя ждать. Если оставленный без достаточного надзора родителями конформный подросток окажется в хорошем коллективе, который заполнит не только официальные часы учебы, но и весь его досуг интересными делами, то такой подросток легко усвоит положительный модус поведения, здоровые интересы, социально приемлемые личностные ценности. К несчастью, случай обычно толкает предоставленного самому себе конформного подростка в ту же компанию асоциальных уличных сверстников, которую подросток неустойчивого типа сам активно выискивает. Освоившись в этой среде, конформный подросток перенимает и ее образ жизни, и интересы, и манеру поведения. Бездумное времяпрепровождение, поиск развлечений, выпивки, наконец, щекочущие нервы похождения — все это постепенно, но прочно усваивается и толкает на путь психопатического развития по неустойчивому типу. Примером может послужить Сергей О. (стр. 176).