Беременность в 43 стоит рожать советы врача

Предыстория. Начну с того, что родить второго ребёнка я хотела всегда. Но всё время откладывала на потом. Не было своего жилья, были определённые проблемы в отношениях с мужем. И вот я вдруг обнаружила в свои 40 лет, что моя дочка выросла, ей исполнилось 20 лет и она уже не нуждается в моей опеке, как раньше. Мне стало скучно, так как с дочкой я проводила свой отпуск. А тут она уехала от своего университета почти на всё лето. Я загрустила, но решила, что ничего не поделаешь, мне уже 40 лет, буду просто наслаждаться свободой.

В апреле 2012 года я случайно увидела передачу по телевизору, где говорилось, что Каристина Орбакайте в 41 год родила дочь. И у меня что-то внутри зещемило: вот Кристина смогла, а я уже не могу родить. Даже завидно стало как-то. После этой передачи в моей голове крепко засела мысль о втором ребёнке.

В июле 2012 года я съездила с подругой в Одессу, отдохнула. На 25 августа у моей дочки была назначена свадьба. Её подготовка заняла всё моё время и думать о себе мне было просто некогда.

После свадьбы я обнаружила, что у меня задержка. 9 сентября купила один тест и вот, пожалуйста, мои яркие две полосочки. Поначалу я даже испугалась, разница между детьми у меня получалась аж 23 года. Ни у кого из моих знакомых такой разницы в возрасте детей нет. А потом решила, что раз Бог всё-таки дал, то, конечно, будем рожать. А уж, когда на узи мне сказали, что будет девочка, я не могла сдерживать улыбку целый день. Для меня девочка интереснее: косички, бантики, платьица. Класс!

Несмотря на возраст, беременность моя протекала хорошо. Мне даже медсестра из ЖК говорила, что все мои анализы и другие показатели беременности на 42 года не тянут. Хотя кое-какие опасения всё же были.

На сроке почти 17 недель я делала процедуру амниоцентез (анализ околоплодных вод). В медико-генетическом центре поставили риск рождения ребёнка с синдромом Дауна 1:315 и сказали, что особой необходимости в анализе нет. Но я не стала отказываться и сделала такой анализ. Никакой патологии не обнаружено, всё отлично, девочка на 100%.

Практически всю беременность я отлетала-отбегала. Чувствовала себя отлично, за исключением последних 11 дней. До сих пор, спустя почти два года после родов, я не знаю, что со мной было.

1 апреля перед походом в ЖК я упала в ванной от резкой острой боли в колене. Эта боль нарастала с каждым днём. Болело колено так, что я не могла ни ходить, ни спать, ни сидеть. Последние несколько дней до родов были худшими в моей жизни. Боль схваток в сравнении с этой болью – это ничто.

11 апреля 2013 года — роды

Ночь спала плохо, болело колено, да ещё в туалет бегала каждые минут 40 — час. Хотя «бегала» в данном случае означает «ползла как черепаха». К утру немножко стало полегче. Проснулась я часов в 10.00. Повалялась до 11.00 в кровати. Потом решила позавтракать. Не спеша приготовила завтрак. Поела. Около часа дня стало потягивать внизу живота. Я подумала, что видимо завтра рожу. Ладно. Жаль только, что рожу 12 числа. Не очень мне эта дата нравится. Вот если бы сегодня, 11 число мне больше нравится, свадьба у нас с Сергеем была 11 марта. Я порассуждала так и решила полежать на диване, посмотреть телевизор. Стала смотреть телевизор и задремала. Выключила телевизор, решила поспать. Уснула. Проснулась в 16.00. Внизу живота стало потягивать сильнее. Невыносимо захотелось в туалет. Я потихоньку встала с дивана и стала думать, как же мне дойти до туалета. Сиди, не сиди, а идти надо. Я встала, опираясь на здоровую ногу, и попробовала ступить на левую ногу. Мне показалось, что вроде смогу дойти. Я прошла буквально три шага и тут колено пронзила такая острая боль, что я с трудом устояла на ногах, уцепившись обеими руками за дверной косяк так, что дверь затрещала – заскрипела. Если бы мне в этот момент не за что было ухватиться руками, то я бы точно упала. Колено опять запульсировало болью. До туалета я всё-таки дошла «через не могу». В голове всё время крутилась мысль: «Как же я буду рожать, если я опереться на левую ногу не могу совсем? Боже, дай мне сил и здоровья родить мою дочурку!»

Около шести вечера с работы пришёл Сергей. Схватки у меня участились. И что это были именно схватки – я уже не сомневалась, так как появилась какая-то периодичность. Я пыталась засекать время, но каждый раз отвлекалась. Я сказала Сергею, что у меня схватки начались. Сергей при этом выглядел очень испуганным. Он ещё не забыл вчерашний день, видимо у него тоже в голове крутилась мысль о том, как же я буду рожать с такой ногой. Но вслух он ничего не говорил. Только спрашивал: «Может, вызвать «Скорую»?» На что я отвечала, что ещё рано, а заранее в роддом я не хочу с такой ногой. Сергей соглашался, но по виду переживал больше меня.

Во время беременности я прочитала очень много статей о беременности и родах, особенно меня интересовали советы о том, как вести себя в родах, чтобы было легче рожать, и ребёночку легче было проходить родовые пути, и вот теперь я смогла на практике применить некоторые из них. В этих статьях очень много внимания уделяется дыханию во время схваток. Я соглашусь с авторами этих статей. Когда схватку продыхиваешь, то боль как будто отступает. Это происходило оттого, что я концентрировала всё внимание на дыхании, а на схватку практически не обращала внимания. Становилось легче.

К 19.00 схватки ещё больше участились. Я решила принять душ. В душе во время схватки я открывала дверцы и глубоко дышала. Схватка отступала и я продолжала мытьё. Вышла из душа и тут меня стало гонять в туалет по-большому. Видимо организм сам готовился к родам и природой предусмотрено опорожнить кишечник перед самыми родами.

Я ходила по комнате, а когда схватка начиналась, то присаживалась на диван и старалась глубоко дышать. Так прошёл час. В 20.00 я опять попыталась засекать время между схватками и с удивлением отметила, что промежутка между схватками практически нет. Как только заканчивалась одна, тут же с разницей в несколько секунд накатывала новая. Ехать в роддом я по-прежнему не хотела.

Сергей пытался мне помочь хотя бы морально и без конца спрашивал не вызвать ли «скорую». На что я неизменно отвечала, что ещё рано.

Время приближалось к 21.00 часу. Характер схваток у меня как-то поменялся. Теперь при схватке мне что-то (я думаю, что плод) давило на низ живота. На очередной вопрос Сергея о «скорой» я ответила, что позвоню своему гинекологу. Я взяла телефон, набрала номер гинеколога. Она взяла трубочку почти сразу же. В этот момент накатила схватка и я с трудом произнесла: «Алла Константиновна, вам звонит Хомченко. У меня сейчас прямо давит на низ живота. Что это значит? Я не хочу заранее в роддом».

Гинеколог видимо хорошо слышала, что я разговариваю на схватках, и не просто на схватках, а на потугах. «Вызывайте «скорую». И поскорее, а то ещё родите в приёмном покое». Я её поблагодарила, отключилась и сказала Сергею вызывать «скорую». На часах было начало десятого.

Я стала собираться в роддом. Оделась в последний раз в свои беременные одёжки. Стала готовить пакеты для роддома. Мне в очередной раз приспичило в туалет. Когда я выходила из комнаты, то прямо в дверном проёме накатила схватка. Накатила так сильно, что я уцепилась за дверной косяк и уже не просто стала продыхивать схватку, а ещё и подтуживаться. Раздался хлопок и из меня хлынули воды. Я так старалась тужиться, что лопнул околоплодный пузырь. «Значит рожу всё-таки сегодня», — подумала я. Но радоваться данному факту у меня не было ни сил, ни времени. Я всё же дошла до туалета и рассмотрела отошедшие воды. Воды были чистыми. Это меня успокоило. Значит всё в порядке, всё идёт своим чередом.

Минут через 15 приехала «скорая помощь». Врач со «скорой» стала куда-то звонить с домашнего телефона и уточнять к какому роддому я отношусь. В это время Сергей помог одеть мне сапоги и пальто. Меня уже прилично тужило. Врач смотрела на меня с каким-то страхом. Но мне было не до неё. Наконец она уточнила, куда меня везти. В Гомельскую городскую клиническую больницу №2, куда я и хотела ехать изначально. Это в двух остановках от нашего дома. Сергею будет удобно меня навещать.

До машины «скорой помощи» я дошла с трудом. Сложно куда-либо двигаться, когда у тебя схватки, переходящие в потуги. В машину мне помог сесть Сергей. В машине я поначалу пыталась продыхивать схватку-потугу, но меня всё больше и больше тужило. А тут ещё походить нельзя. До медгородка я еле доехала. Врач побежала в приёмный покой, а я по пути несколько раз останавливалась из-за потуг. Зашла в приёмный покой. Там у меня начали что-то спрашивать. Но мне было не до разговоров. Мне дали ночнушку и халат и я стала переодеваться. Сергей снял мне сапоги, легинсы. Тунику я сняла сама. Потом меня стали укладывать на каталку. От боли в ноге я еле туда взобралась. Меня повезли по каким-то коридорам к лифту, а потом на третий этаж в обсервационное отделение. Привезли сразу в родзал. Врачи в родзале настойчиво предлагали мне слезть с каталки и залезть на кресло. Если бы они знали, что это для меня была практически непосильная задача. Видя, как я от каждого движения левой ноги корчусь от боли и кричу: «Не трогайте ногу!» (при этом на схватке молчу), меня стали с каталки сразу перекладывать на кресло. Боль в колене была невыносимая. Кое-как я всё же перебралась на кресло. Тут появилась новая проблема. Акушерка требовала, чтобы я положила ноги на специальные подставки. Правую ногу я поставила на подставку, а когда она пыталась левую поставить, я тут же от боли начинала кричать: «Не трогайте ногу! Неужели вы думаете, что я притворяюсь. Мне очень больно, я не могу развести ноги как надо». После нескольких попыток, акушерка всё-таки оставила мою левую ногу в покое. У меня спросили, отошли ли воды и какие они были. Я ответила, что воды отошли и они были чистые. Я так и рожала: правая нога упиралась в подставку, а левая просто лежала на ней. На ноги мне надели бахилы, сказали руками держаться за штыри. Времени особо у них не было, так как меня сильно тужило.

Когда я всё-таки приняла на родовом кресле более-менее правильное положение, врачи занялись своими прямыми обязанностями. Акушерка на потуге говорила мне вначале: «Тужься», потом стала говорить «какай». Но мне было не до смеха. На потуге я старалась побольше набрать воздуха в лёгкие. Но в этот момент меня пронзала боль в колене и вместо того, чтобы на выдохе приподнимать голову и плечи и нормально тужиться, я выгибала спину и запрокидывала голову вверх. Так прошла одна потуга, вторая. Акушерка стала говорить, что я не набираю воздуха в лёгкие и всё делаю неправильно. Я не спорила, просто молча смотрела на неё. Она между потугами присела на стул и стала опять мне мораль читать: ребёнок находится в родовых путях. Ему там очень плохо. От вас зависит, родится он здоровеньким или нет. Так как воды отошли уже давно, ребёнку очень плохо. И всё в таком же духе. Я ещё подумала, что она у меня не спрашивала, когда у меня отошли воды. Тут стала накатывать новая потуга. Я опять сделала глубокий вдох, но от боли в колене опять тужилась неправильно. Тут я вспомнила, что во время рождения Вероники, мне поддавили немного живот. Я стала просить акушерку поддавить мне на живот и что я отблагодарю. На что акушерка мне ответила, что у неё грыжа и ей нельзя напрягаться. Я молча на неё смотрела и думала, что неужели от лёгкого нажатия её грыжа пострадает. Тут в родзал зашла медсестра Настя. Акушерка сама сказала Насте, чтобы она поддавила мне живот. Настя согласилась. Накатила новая потуга. Я стала тужиться изо всех сил и стала чувствовать, что головка практически родилась. В этот момент у меня защипало неприятно в районе промежности, я так поняла, что мне сделали эпизиотомию или, попросту говоря, разрезали промежность. Потуга закончилась и головка втянулась в меня. Я так отчётливо это почувствовала, что не выдержала и спросила: «Головка родилась и назад втянулась?» Акушерка посмотрела на меня и сказала, что головка с этой потугой почти родилась. Тут стала накатывать новая потуга. Я постаралась набрать воздуха в лёгкие побольше, но от боли в колене дыхание опять перехватило. Но я решила: сейчас или никогда, и стала тужиться на выдохе, а потом просто задерживая дыхание, так как выдыхивать было уже нечем. Меня подбадривал весь медперсонал, принимающий роды. Я почувствовала, что головка рождается и стала ещё усерднее тужиться. Крепко зажмурила глаза и зарычала, выталкивая мою кроху. В этот момент я почувствовала, что родилась головка, а потом и плечики.

Дочка сразу же заплакала. Акушерка Регина сказала, что родилась девочка, время рождения 22.26. Другая акушерка Надежда сказала, что на её часах 22.28. В итоге записали время рождения 22.30. Я смотрела на неё, на неразрезанную пуповину, на свой сдувшийся живот и думала: «Слава Богу, что всё закончилось. Я родила, и с дочкой всё в порядке». Мою малышку обернули в пелёнку и выложили мне на живот. Я не выдержала и сказала: «Маленькая моя девочка» и с умилением и с какой-то долей неверия, что это она, моя дочурка, часть меня самой. Потом дочку забрали для проведения послеродовых манипуляций, а мне пришлось рожать послед. Было больно и некомфортно. Послед рождаться не хотел. Мне стали в левую руку вставлять катетер. Я сказала, что на правой руке вены у меня лучше. Медсестра послушала меня и перенесла катетер на правую руку. В течение получаса меня мучили, заставляли тужиться, но послед никак не хотел рождаться. В итоге медсестра надавила на живот и послед всё-таки вышел. Слава Богу.

Было больно. Вкололи мне окситоцин. На живот положили лёд. Дочку взвесили – 3310 г., рост 54 см. Ладненькая девочка, кругленькая красавица. И тут врач, которая не хотела поддавливать мне живот из-за своей грыжи, выдала: «Ореолы ногтей у девочки красивые». Я посмотрела на неё и сказала, что так было задумано и что ногти такой формы у меня. Она встала, посмотрела мои руки. Я сказала, что сегодня подстригла все ногти, так как готовилась в роддом. Она на это ответила, что форма ногтей от этого не изменяется. И тут она спросила: «Отказываться не будете?» Я чуть с кресла не упала, настолько была ошарашена её вопросом. Но ответила просто: «Нет», а сама подумала, что неужели ей моя девочка так приглянулась.

Эта же врач спросила, есть ли у меня аллергия на ледокоин. Я ответила, что нет. Она начала меня осматривать и зашивать. Наложила два наружных шва. В это время мою дочурку осматривал педиатр. Поставили ей 8/9 по шкале Апгар. Когда закончили все манипуляции и с дочкой и со мной, то принесли мне её для прикладывания к груди. Врач выдавила у меня молозиво, но дочка брать особо не хотела, а педиатр с неприятной гримасой на лице и не настаивала. Я молча наблюдала, о чём впоследствии пожалела. Грудь ребёнок должен брать обязательно.

Мне вкололи какое-то обезболивающее, сказали, что его колют при кесаревом сечении. Я расписалась два раза за прививки моей девочке. Подсунули бумагу, я маханула подпись, а сама подумала, что мне сейчас можно подсовывать что угодно, хоть дарственную на квартиру. Я подпишу не глядя, настолько я измучена и обессилена. Уже завёрнутую в пелёнки дочку положили под лампу. Я лежала и целых 1,5 часа любовалась на своё сокровище. Смотрела и не могла насмотреться. Нога моя болела и болела очень сильно. В родзале мы эти полтора часа находились с дочкой вдвоём. У меня от неудобного положения стало очень сильно дёргать ногу, но выпрямить её сама я не могла, так как малейшее движение причиняло боль. Около полуночи пришла педиатр и сказала, что на ночь она забирает девочку в палату для новорожденных. В 00.30 занялись мной. Тут наконец-то мне дали мой пакет с вещами, и я схватилась за телефон. В пропущенных звонках был звонок от гинеколога. Время было позднее, и я решила позвонить ей завтра. Позвонила мужу, сказала, что родила девочку, всё хорошо. Сама пока жива и относительно здорова. С трудом я передвинулась на каталку с кресла и меня повезли в палату. Так как все послеродовые палаты были заняты, меня поместили в предродовую. С огромным трудом я слезла с каталки, доковыляла до кровати и легла. Нога очень болела. Обезболивание не помогло, совсем. Очень захотелось есть. Я вспомнила о рекомендации взять в роддом шоколадку. Да, сейчас бы она мне пригодилась. Да и сухарики я бы с удовольствием погрызла. К утру меня замучила жажда.

Заключение. Чтобы закончить историю моих родов на оптимистичной ноте, вкратце расскажу о том, что произошло после родов.

Утром, когда я встала, то выпила около литра воды, благо, что на посту стоял чайник с остывшей кипячёной водой. В 8.00 утра пришла заведующая отделением Елена Львовна, посмотрела мою ногу, отправила делать УЗИ сосудов. Хотела отправить меня с санитаркой на каталке, но я категорически отказалась. На УЗИ врачи сказали, что с сосудами у меня всё хорошо. Пока я ходила на УЗИ, опять звонила мой гинеколог. Было уже 9 с минутами утра. Я набрала её сама. Сказала, что я благополучно родила. Рассказала, что по УЗИ с сосудами всё в порядке. Она сразу успокоилась, так как думала, что именно с сосудами у меня непорядок. Позднее ко мне в палату наведались невропатолог, ничего по своей части не обнаружил, только растревожил сильнее мою ногу. Потом мною занялся хирург Пузан Александр Евгеньевич, заместитель главврача. Он осмотрел ногу и как будто половина боли куда-то ушла. Есть же такие врачи, слава Богу. Сказал, что по его части тут ничего нет, надо обращаться к травматологу. Сказал, что ногу надо перебинтовать эластичными бинтами, прописал колоть диклофенак и порошок купить противовоспалительный. Чуть позже пришла медсестра, перебинтовала мне ногу (благо бинты я взяла из дома).

Очень сильно нога у меня болела ещё полтора месяца. Я не принимала никакие обезболивающие препараты (кололи только в роддоме диклофенак), так как дочку кормила грудью. Надеялась, что боль эта возникла на фоне беременности и нога восстановится посторонних вмешательств. Постепенно, очень медленно, коленный сустав восстанавливался и боль уходила. Где-то через четыре месяца после родов я стала нормально ходить. К травматологу на приём так и не сходила, всё моё время забирала дочка. Нога восстановилась, но коленная чашечка левой ноги сейчас немного отличается от коленной чашечки правой. Она как будто выступает.

Я до сих пор не знаю, почему вдруг на последних днях беременности стала болеть моя левая нога, но могу точно сказать, что боль эта была связана с беременностью. Для меня закончилось всё благополучно. Вот на этой оптимистичной ноте и хочется закончить свой рассказ.

Фото — фотобанк Лори.